В ряду основных религиозных истин первое место принадлежит истине бытия Божия.
Есть Бог? Да, есть Бог, и эта истина несомненна настолько, что, по словам древнего пророка, лишь безумный, то есть нравственно извра щенный человек, может отвергать ее. К сожалению, в роде человеческом являлись, хотя и в незначительном числе, подоб ные безумцы саддукеи. В настоящее время также есть класс людей, которые уже не в силу своей нравственной извращенности, а будто бы во имя здравого смысла отрицают бытие Бога. Таковы материалисты, усматривающие повсюду только материю с ее вечными силами и отвергающие силу духовную и высшую, то есть Бога; таковы пантеисты, смешивающие Бога с природою и не признающие самостоятельного и личного Бога.
Вселенная является замечательным учебником, открывающим Великого Создателя.
Разнообразие и красота растительного царства, мира насекомых, птиц и животных, их удивительное устройство и способности все это, что обычно называют чудом природы, на самом деле является чудом Божиим. Книга природы поражает нас своим необъятным величием и абсолютной гармонией, порядком и таинственной непостижимостью. Но всякую книгу необходимо сначала придумать. Когда человек напишет ее, мы можем сказать, что она – плод его ума. Откроем книгу, прочитаем ее, познакомимся с автором, узнаем, талантливый ли он человек – из книги все можно узнать о писателе. Книга природы – тоже книга, ее корки – небо и земля. Сколько в этой книге премудрости, красоты, разума, целесообразности! А это значит, что все создано разумом. Каким же? Наш конечный разум не в состоянии постигнуть бесконечный Разум, Который есть Бог. «Хотя Бог скрывается в Своем творении так, как действительные движения звезд закрываются мнимыми, однако мнимые движения звезд ведут к познанию действительных, и, подобно этому, знанием дел творения мы возвышаемся к Творцу» (физик A.M. Ампер).
Если взять книгу природы и книгу, написанную человеком, и сопоставить их, то можно сделать вывод: книга, написанная человеком, – это плод его ума, а книга природы является плодом творческого Разума Бога. Человеческая книга имеет вес, объем, то есть материальную форму. Но что в ней первично? Эта материальная форма или заложенная в книге идея? Любой мыслящий человек скажет: чтобы написать книгу, она прежде должна сложиться в сознании человека. Значит, первична идея. Когда художник хочет написать картину, то прежде появляется мысль художника, творческий замысел: что и как изобразить, какими красками и т. д. Никогда еще не было такого, чтобы художник взял кисть, краски и стал рисовать сам не зная что, и из этого вдруг вышло бы прекрасное произведение искусства. Первична не материя, а сознание, то есть Бог, как вечность. Материя же вторична, она – лишь воплощенная в видимых формах идея Бога. Когда мы читаем книгу, смотрим на прекрасную картину, мы не видим автора книги или картины, но мы знаем, что он есть. Так же мы не видим и Творца мира, Бога. Но как не может появиться книга без писателя, так не могла возникнуть вселенная без Творца. Он скрыт от нас, но мы видим то, что Он создал.
Душа бессмертна. Человека можно сравнить с книгой: тело его – бумажная обложка, красиво оформленная, а душа – идеи, мысли, заключенные в этой книге. Если бросить книгу в огонь, то сгорит бумага, но не мысли и идеи, записанные на этой бумаге.
Многие из материалистов утверждают, что человеческие чувства: любовь, радость, ненависть, гнев это только воздействие гормонов, проявление движения веществ в человеческом организме. По материализму, даже мысль – это движение вещества, материи; получается, что одна и та же сила варит пищу при посредстве желудка и мыслит при посредстве мозга. Мозг изменяется изменяются и нравы. Глоток воды, съеденный кусок – изменяют кровь, нервы, а, следовательно и мозг, а в человеческом мозгу мыслительная сила. Что же видим в материализме: одна и та же сила то сознательна—в мышлении, то бессознательна – в пищеварении. Свобода не может быть вместе и свободной, и несвободной; если это была бы одна и та же сила, тогда растительная жизнь была бы вместе и животной жизнью, и в таком случае между растениями и животными не было бы никакого различия.
