Самая страшная проблема мужчин в том, что они не знают,
чего хотят женщины. Может, им просто нравится мучить кого-то? А
может, им просто нужен тот, о ком они хотят заботиться? Ответа на
эти вопросы у кронпринца Рин-Алендора не было. Наверное именно
поэтому все его друзья уже с успехом строили семейное счастье, а он
сидел здесь, в Орионе, в полном одиночестве. Может, вся проблема в
том, что все женщины, в которых он влюбляется или не подходили ему
по социальному положению, или оказывались неприступными крепостями,
либо их сердце уже было отдано другому.
Которую ночь принц лежал без сна, размышляя. Он любил
дважды в своей жизни. Неистово, отдавая всего себя. Первой была
Алверад. Но она не смотрела на него, как на того, с кем можно
провести всю жизнь. Он был для нее соратником, другом, но не
больше. И он так и не сделал первый, решающий шаг, боясь потерять
то, что уже имел. А потом в его жизни появилась Лиадэйн. Лиадэйн
была из тех, кто любил бескорыстно, пылко и самоотверженно. Но была
одна значимая проблема… любила она не его. Когда она вышла замуж за
его отца, он будто прозрел. Как будто осознал, что чуда, которого
он так ждал, не произойдет. Что счастливый конец бывает только в
историях и легендах, которые в детстве рассказывала ему его
воспитательница. Алрис знал, что у него родилась сестра, принцесса
Рин-Алендора, но он не мог заставить себя приехать и познакомиться
с ней. Ах да. Еще была Эйлин. Его жена, союз с которой продлился
всего ничего. Брак был заключен по расчету, и он так и не смог
полюбить ее. Как и она его.
Эти три женщины здорово повлияли на принца, словно
заставив его повзрослеть раньше времени. Вздохнув, Алрис поднялся с
постели и подошел к окну. Он долго стоял, вглядываясь в темноту и
слушая вой ветра. Близилось Темное Время, время Самхейна. Принц
любил этот праздник. Загадочный, немного мрачный - ночь, когда
граница между мирами становилась не плотнее шелкового полотна.
Обычно он праздновал его дома, в Алендоре. В ту ночь там разжигали
костры, и всюду пахло можжевельником. Алрис вздохнул. За пять лет
он таки не прижился в Орионе и с каждым днем все острее ощущал свое
одиночество.
Решение пришло спонтанно. Еще раз вздохнув, словно
пытаясь убедиться в его правильности, Алрис по-военному быстро
переоделся и отправился в конюшни. Он покинул Орион на рассвете,
когда солнце коснулось и запуталось среди елочных иголок. Он спешил
домой.
К вечеру пошел дождь. Ледяной, он забирался за шиворот, и
Алрис, недовольно передергивая плечами, остановился на привал. В
качестве приюта он нашел раскидистое дерево, настолько старое, что
под тягостью лет ветви его клонились к земле, образуя отличное
укрытие от дождя. Найдя в гуще леса еще более-менее сухие ветки,
принц развел небольшой костер и привалился к стволу дерева спиной,
разглядывая языки пламени. Ему было не привыкать к походному
образу жизни. Спина его уже не помнила королевских перин, а зеркало
все чаще показывало ему воина, а не принца. Перекусив, Алрис
задремал. Хруст ветки в тишине заставил его вздрогнуть и открыть
глаза. Часто моргая спросонья, эльф вглядывался во тьму, отчетливо
ощущая чужое присутствие. Ветер донес до слуха приглушенное ржание.
Алрис рефлекторно посмотрел на своего коня. Тот щипал травку
неподалеку и даже не думал отвлекаться от ужина. Принц бесшумно
встал, осторожно вытащил кинжалы, стараясь не звякнуть ножнами, и,
крадучись, пошел на звук. Через несколько метров он замер. По
блестящей от капель дождя траве ступал белоснежный жеребец,
несший на себе всадника в белом плаще. Незнакомец повернулся в
сторону Алриса. Из-под капюшона светлой искрой сверкнули эльфийские
глаза. Всадник откинул капюшон - и оказался миловидной эллет.
Загадочно улыбаясь, она смотрела на Алриса. Повинуясь неведомому
влечению, он вышел из своего укрытия.
