1973 год, июль месяц
– Встать, суд идёт! – огласил секретарь.
В зале заседания суда все встали. Судья Садоян зачитал приговор:
– Принимая во внимание все перечисленные факты результатов расследования, суд постановил: основываясь на результатах проведённых экспертиз на предмет проверки качества строительных материалов, а также проверки нарушений в ходе строительства высотного дома №9 по улице Шираза города Ленинакана, обвинение в отношении начальника строительства дома №9, подсудимого Калашяна Альберта Аваковича, 1936 года рождения, снять за недостаточностью доказательств и освободить в зале суда.
В зале прошёл гул одобрения. Сослуживцы подходили и поздравляли Альберта и его адвоката. Несколько человек, судя по внешнему виду работники министерства, довольные, обменивались мнениями. И только два человека в зале сидели молча: дед Мелкон и его внук Роберт.
– Будьте все вы прокляты! – крикнул в зал дед.
Публика в зале суда на мгновение замолкла и обернулась.
– Альберт Калашян – убийца!.. Садоян! Ты будешь гореть в аду! Ты не должен жить!
Дед поднялся с места, направляясь к судье. Навстречу ему вышли два человека и грубо остановили.
– Старик, ты обезумел от горя! Возьми себя в руки и иди отсюда!
– Садоян! Сколько тебе заплатили, сволочь? Тебя самого надо судить! Вы убили моих детей!.. Будьте вы все прокляты, негодяи!
В этой суматохе никто не заметил, как тринадцатилетний Роберт подбежал к Альберту и стал колотить его в грудь с криком «Я убью тебя, я убью тебя!». Взрослые оттащили мальчика, представители органов вывели деда с внуком из зала.
2. Агония
Ленинакан, 7 декабря 1988 года, 8:30 утра
Прокурор города Ленинакана Садоян сидел у себя в кабинете и смотрел на телефон. Аппарат звонил не переставая. Плохое предчувствие охватило блюстителя закона, он был в ступоре. Наконец он вытер пот со лба и поднял трубку.
– Садоян слушает.
– Ты решил вопрос? – раздался голос из трубки.
– Дайте ещё две недели, Виген Авакович, преступника уже посадили, но…
– Время вышло, Садоян. Это твои проблемы. Не справишься – готовься к худшему. Завтра вечером в десять жду у себя.
В трубке послышались гудки. Прокурор медленно опустил трубку на аппарат и прикурил сигарету. Руки его дрожали.
В кабинете начальника тюрьмы раздался телефонный звонок.
– Слушаю.
– Манукян! – раздался грубый бас на том конце провода.
– Слушаю, товарищ Садоян!
– К тебе вчера поступил Мелконян Роберт.
– Да, так точно. По делу ограбления ювелирного. На семь лет.
– Плевать на сколько лет! Мы не нашли ни денег, ни драгоценностей. Делай с ним что хочешь, но чтобы к концу дня деньги были у меня!
– Тридцать пять тысяч?
– Какие тридцать пять? – кричал в трубке прокурор.
– Товарищ Садоян, по протоколу сумма ущерба составила тридцать пять тысяч.
– Какой протокол, кретин? Какие тридцать пять? В протоколе не может быть указана настоящая сумма, это расстрельная статья! Он курьера моего перехватил! Это всё шло наверх, ты понимаешь?! У него полмиллиона чёрного нала и драгоценностей на двести тысяч, слышишь?.. Мои полмиллиона!
Манукян вспотел от страха:
– Понял, товарищ прокурор…
– Что-о?..
– Извините, товарищ Садоян…
– Не забывай, кому ты обязан всем, что у тебя есть!
– Что я должен делать, товарищ…
– Ты знаешь, что должен делать. В одиннадцать к тебе приедут два моих человека, всё по бумагам, по закону. Вывезешь этого ублюдка, и чтоб к вечеру всё было у меня.
– Понял, товарищ Садоян…
– Запомни, Манукян, если у меня будут неприятности – ты пойдёшь первым по списку.
– Понял… понял, товарищ…
В трубке раздались гудки, Манукян вытер пот со лба и медленно повесил трубку.
