Этот июнь выдался жарким, но похороны выпали на единственный пасмурный день за весь месяц.
На кладбище собралось немного народу – человек двадцать, или около того. В основном это были друзья погибшего и несколько дальних родственников. Именно последние устраивали похороны – фактически, взамен на доставшуюся им комнату в крошечной коммуналке, которую Кирилл унаследовал от родителей. Они тоже разбились на трассе – год назад.
В тот день судьба-злодейка не захватила с собой молодого человека – он отмечал удачное поступление в университет. Не самый престижный столице, но и не «шарага», как говорили в его школе. Казалось бы – всё ещё впереди, и жизнь вот-вот наладится. Однако…
У провидения были свои взгляды на то, что случится дальше.
После и без того сильного удара по молодому парню произошла ещё одна авария. И теперь Кириллу не удалось избежать смерти. Ну… почти не удалось.
– Он был хорошим другом, – утирая платочком глаза, говорила красивая фигуристая брюнетка, – Всегда готов помочь, всегда выслушает, утешит… Киря знал столько песен!
Не выдержав, она разрыдалась, и её спутник – высокий молодой человек в элегантном костюме от Бриони – взяв девушку за локоть, отвёл её за других людей. Он был единственным человеком, один элемент гардероба которого перебивал цену вещей всех присутствующих.
В этот момент на кладбище воцарилась тишина, и в ней все услышали раскат грома. Вздрогнув, люди посмотрели на небо. Тёмно-серые, почти чёрные, тучи нависли над кладбищем. В их глубине мелькали отсветы молний, и народ, понимая, что сейчас польёт как из ведра, засобирался уходить.
Упитанный священник с неопрятной бородой, стоявший у изголовья могилы, угрюмо обвёл взглядом собравшихся. Его настроение было вполне понятным – мало того, что погода не задалась, так ещё и эта служба была единственным сегодняшним делом, за которое ему не заплатят. Приход требовал, чтобы даже на похоронах таких нищебродов присутствовал представитель церкви, и отвертеться от исполнения своих обязанностей отцу Иннокентию не удалось.
– Кто-нибудь ещё хочет высказаться? – устало уточнил он.
Сразу после этих слов снова загрохотал гром. Буквально через пару секунд низкие небеса пронзила ослепительная вспышка света.
А затем в гроб, уже опущенный в могильную яму, ударила молния.
Собравшиеся отшатнулись. Кто-то закричал от страха и неожиданности, кто-то рухнул на влажную землю. Священник, нелепо взмахнув руками, запутался в своей рясе и тоже упал. Поднявшись, он по привычке осенил себя крёстным знамением (хотя в Бога, если честно, уже давным-давно не верил) и, почувствовав запах обожжённой древесины, осторожно заглянул в яму.
Крышка гроба оказалась расколота. А покойник, ещё недавно мирно лежавший в нём, пытался выбраться наружу…
* * *
– Что последнее вы помните?
Женщина-врач внимательно изучала мои зрачки, попеременно светя в них небольшим фонариком.
– Ничего.
– Вообще?
– Вообще.
Она нахмурилась, и отложила фонарик. Затем надела на мою руку манжет, взяла тонометр и проверила давление. Затем – измерила температуру. После – заставила раздеться до пояса и осмотрела каждый сантиметр верхней части тела на предмет омертвевших тканей. Затем тоже произошло и с ногами.
Всё это повторялось уже в третий раз, с новым врачом. Сначала такой фигнёй меня заставили страдать прямо там, на кладбище, когда провожающие в последний путь товарищи, наконец, убедились, что я не зомби, и помогли выбраться из могилы. Через довольно короткое для столицы время туда же приехала реанимация, полиция, и меня увезли в ближайшую больницу.
– Ничего не понимаю, – честно призналась женщина, – По всем внешним признака вы совершенно здоровы.
– Но? – уточнил я.
