Из плена тьмы. Если ты долго смотришь в бездну, то тьма поглощает тебя

© Валентина Вануйто, 2018

ISBN 978-5-4493-8377-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

2013—2018 гг.

Валентина Вануйто

Закрой глаза. Играем в прятки.

Учись смотреть сквозь темноту,

Отдайся новым ощущеньям

И опустись душой во мглу.

О. Родионова

Я очнулась, каждый мускул моего тела был напряжен. Тело слушалось плохо и занемело от того, что находилось в неподвижной позе. Адская боль пронзила мозг, отстрелив в левый висок. Невольно дотронулась, пытаясь надавить на него, чтобы остановить ужасную сверлящую боль. Каждый знает, что такое боль. От такой боли хочется лезть на стенку, кричать, ругаться, впасть в забытье или умереть, лишь бы только ее не чувствовать! Нервы находятся на пределе от боли, в основном от страха, от постоянного выплеска адреналина в кровь, а в висок отдает остро пульсирующая боль. Создавалось такое впечатление, что словно всю боль мира и страдания поместили в меня. Почему их сравнивают с адскими, если никто никогда не бывал и не ощущал той боли, которую там причиняют? Сравнивая с адом, мы подразумеваем мучения и страдания! Но эта боль сравнима с зубной болью. И все же сравнение посчитала нормальным в данной ситуации. Вообще, в аду души чувствуют боль? Возможно. Лучше туда не попадать, чтобы почувствовать все прелести адской боли. А может, и нет. Знаю одно, что если человек чувствует боль, значит, жив. Эти слова приписывают Франсуа Гизо! Но это могли сказать еще тысяча, две тысячи человек. Ах, да! Тот, кто первым их написал, тому они и принадлежат!!! Тогда вспомним: пока человек чувствует боль – он жив; пока человек чувствует чужую боль – он человек. Я чувствовала свою боль, значит – жива. Но что интересно, всегда старалась не принимать чужую боль, кроме, конечно, боли животных. То, что я жива, уже радовало. Именно в такие минуты начинаешь остро понимать и ценить жизнь! Да, я ценила и ценю свою жизнь. Особенно сейчас, попав сюда, неизвестно куда.

Я обратила внимание, что мои челюсти плотно сжаты, а голова склонена на бок. Все тело было напряжено. Теперь я уже знала, почему сильно разболелась моя голова. Тело я свое чувствовала, даже шевелила пальцами на руках и ногах, морщила нос, сжимала губы, открывала и закрывала глаза. Но как же мне сейчас было плохо, нельзя даже описать словами. Так плохо мне не было еще ни разу в жизни. Поняв, что боль идет от неправильного положения тела, я выпрямилась, подтянулась и осмотрелась. А что можно было увидеть во тьме, кроме кромешной темноты? Кругом была тьма! Посмотрела вокруг себя. Темно. Подумав, что глаза с непривычки потеряли чувствительность, я с силой сжала веки и, прикрыв лицо руками, посидела неподвижно несколько секунд. Ничего не изменилось. Мрак. Страх сжал мое сердце, и глаза наполнились слезами. Мне показалось, что я замурована в глубокой-глубокой яме, куда не попадают ни свет, ни звук. Это как живьем тебя закопали в могиле. Я отчаянно закрутила головой, чтобы оценить обстановку, так что позвонки на шее слегка хрустнули. Но-о я так и ничего не увидела. Темнота. Абсолютная темнота. Чернее самой темной ночи. Да и то ночью звезды светят. Закрыла глаза. Еще раз открыла. Ничего. Такая же темнота.

– М-м-м! – протянула я. – Как же больно! Что случилось? – поглаживая пальцами висок, то ли подумала, то ли сказала я, пытаясь вспомнить последние события. Все это напоминало мне большую странную и ужасную шутку. – Где я!? Кто-нибудь, отзовитесь!

В ответ тишина, только в голове пронеслись стихи Я. П. Полонского: