В этот поздний час станция метро была почти пустынна. Шум и суету дня сменила гулкая тишина, и всего пять или шесть запоздалых пассажиров стояли у платформы в ожидании поезда. Все они торопились скорее попасть домой, поглядывали на часы. Впрочем, человек средних лет, сидевший на скамейке поодаль, явно никуда не торопился. Сидел он там уже давно, пропуская поезд за поездом, и, судя по не слишком опрятному виду и трехдневной щетине, его вряд ли ждала дома любящая семья.
Напряженный, нервный взгляд этого человека то и дело останавливался на фигуре пассажира, стоявшего у самого края платформы, отдельно от других. Тот был одет в дорогой элегантный костюм, имел модную прическу и холеное лицо, и в каждом его движении читалась самоуверенность. Он улыбался каким-то приятным мыслям и задумчиво поглядывал в сторону туннеля, совершенно не замечая недоброго взгляда в спину.
Решиться, пора наконец-то решиться. Сколько уже можно ждать?!
Поезд, похоже, задерживался. Пассажиры переминались с ноги на ногу, смотрели на часы.
Ничего, сейчас он уедет, и уже не нужно будет ждать. Можно будет уйти домой, в свою грязную, захламленную берлогу, напиться и забыться. Как это было вчера, позавчера… Как будет и завтра.
Взгляд небритого мужчины снова уперся в спину франтоватого пассажира. Тот, похоже, не следил за временем, предаваясь приятным мыслям. Видимо, знал, что, как бы поздно он ни вернулся, его встретят с любовью, без укора…
И зачем сюда приходить, спрашивается? Все равно ведь не решусь. Тряпка, безвольная тряпка, трус и неудачник! Потому-то все так и вышло.
А может, прямо сейчас все и сделать? Вот сейчас, не откладывая? Встать, тихонько подойти, выждать момент и…
Мужчина сделал движение, чтобы подняться, но снова плюхнулся на скамейку.
Нет. Не смогу. Потому что тряпка и неудачник.
Так может быть, лучше плюнуть и уйти? Вернуться домой, зажить нормальной жизнью, все простить и забыть?
А вот этого я тем более не смогу!
Никогда.
– Сделай это! Чего ты медлишь?
Человек на скамейке едва не подскочил от неожиданности. Рядом с ним сидела девочка лет десяти – он и не заметил, как она пришла. Милые детские черты, нарядный костюмчик, пышные длинные волосы – это дитя можно было бы назвать ангелочком, если бы не тяжелый, недетский взгляд, устремленный ему прямо в глаза.
– Ч-что?
– Ты каждый вечер ждешь его здесь, – спокойно и властно продолжала девочка. – Но ничего не делаешь.
Откуда… откуда она знает?! Как она может знать то, о чем он только что думал? А смотрит-то как – сердце в пятки уходит! Да помилуйте, ребенок ли это?!
– Кто ты?! – в ужасе прошептал он.
– Не ты должен страдать, – тем же властным и одновременно вкрадчивым тоном продолжила девочка и указала глазами на франта у края платформы, – а он. Это он все разрушил… Он украл ее у тебя… – искушающий голос наполнял сознание, завораживал. – Ему с ней хорошо. А ты – ты страдаешь…
Да, черт возьми, да! Никакими словами не передать, как он страдает, а тем временем холеный красавчик радуется жизни, улыбается своим приятным мыслям.
Ненавижу!!!
Он больше не думал о том, кто эта девочка и откуда она все знает. Он думал о чудовищной несправедливости, которая требовала мести, жестокой мести. И если бы не проклятая слабохарактерность, не позволившая решиться до сих пор…
Шум приближающегося поезда донесся из туннеля. Детская ладошка коснулась руки мужчины:
– Сейчас идеальный момент. Сделай это!
Голос прозвучал как приказ. Все сомнения разом исчезли, способность мыслить тоже отключилась, и теперь для него существовала лишь цель.
Это оказалось очень просто: несколько быстрых шагов, толчок… Словно сквозь туман до него донесся предсмертный хрип ненавистного красавчика, скрежет тормозов, испуганный визг какой-то пассажирки…
