«Сегодня моя жизнь изменится навсегда. Сегодня я стану полноценным членом общества».
Я плотнее запахиваю голубой школьный пиджак и сглатываю подступивший к горлу комок. Прячу руку в карман и нащупываю документы. Пальцы ощущают шероховатую грубую поверхность, и это придаёт мне уверенности. Всё хорошо. Бумаги на месте. У меня всё получится.
– Соберись, Холлис, – шепчу я себе.
Я откидываюсь на спинку сиденья в белом фургоне и расправляю плечи. Обвожу взглядом салон и считаю пролетающие в окне столбы.
Девять. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Я насчитала двенадцать столбов.
Я пристально рассматриваю носки туфель и говорю сама с собой, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Сегодня я стану нужной своей стране. Сегодня я принесу присягу правительству. Мои знания пригодятся на том посту, который… который… – Пока я пытаюсь подобрать слова, в горле окончательно пересохло. Руки одеревенели. Сжимаю кулаки. Меня знобит. Я вспоминаю советы мамы. «Сегодня я помогу…»
– Сегодня я помогу изменить мир.
Приободряюсь. Потом хмурюсь и отчитываю себя, резко осудив собственную неуверенность. Хватит хныкать как маленькая. Я уже взрослая. Вернее, стану ею через час. Нельзя так нервничать.
Закрываю глаза и представляю безупречное лицо матери. Точёные высокие скулы, тонкий нос, безмятежные карие глаза, изысканные манеры. Ни единого признака страха или неодобрения. Вот мой идеал. Черты лица у нас схожи, но моему далеко до такой сдержанности. Сегодня мне исполняется шестнадцать, но я всё ещё не умею скрывать эмоции. Сегодня день избрания. Сегодня станет ясно, выиграла ли я в генетической лотерее.
– Сегодня я повзрослею, – произношу я вслух.
На меня накатывает смесь восторга и ужаса. Я изо всех сил пытаюсь подавить чувство смятения и тревоги. Ребячество. Чего я так разнервничалась? Смешно и очень глупо. Я обязательно пройду тест. Это замечательный день, знаменательный день. Я должна испытывать гордость. Тем более что правительство заботится обо всех.
Фургон ускоряется и резко сворачивает за угол. Меня кидает в сторону, я хватаюсь за край кресла, и в нос ударяет запах новой кожаной обивки. От него становится дурно.
Мой рот кривится, и мне едва удаётся сдержать рвотный порыв, но всё обходится. Не понимаю, что на меня нашло. У меня никогда не было подобных проблем. В крайнем случае могу побледнеть.
Наверное, всё дело в том, какой сегодня день. «Соберись, Холлис. Не смей ничего испортить. Только не перед дверями правительственного здания. Только не в день теста».
Подобная ошибка может плохо отразиться на том, как меня примут в центре тестирования Зоны 19.
Я слышу ласковые слова матери: «Делай всё, что тебе скажут. Всё закончится быстро».
Я пообещала, что они с папой будут гордиться мной. Она сказала, что я готова, и я повторила её словам. Я готова.
Я представляю мамино сдержанное лицо. Располагающее к себе, с почти целительным взглядом. Как у неё это получается?
Взревевший двигатель возвращает меня в реальность. От этого звука внутри всё сжимается, и решительность снова куда-то улетучивается. Я заставляю себя собраться. Тест – обязательный ритуал, знак моей чистоты и значимости как гражданина мира. Бояться нечего.
Сегодня я стану взрослой. Сегодня я узнаю своё предназначение. Я представлю миру своё великолепно сотворённое совершенство.
– Совершенство, – говорю я. – И ничего, кроме.
Я придаю своему лицу безразличное выражение, которое мне предстоит носить всегда. Общественный стандарт на абсолютную сдержанность придаёт мне уверенности. Я знаю, чего ждут от меня сегодня – невзрачного облика, полного самообладания и абсолютного подчинения. Именно это я им и продемонстрирую. Я считаю цветные волокна, вплетённые в мой пиджак. Шесть, семь, восемь, девять. Десять. Не знаю, почему мне так нравится всё считать. Это успокаивает.
