Щеку кто-то потрепал. Да еще и так настойчиво. Я замычала в
протесте.
— Господи, Барсик, перестань! Я же тебя только кормила…
Вчера была такая тяжелая смена, что вставать с кровати
совершенно не хотелось. Поэтому я убрала с лица лапу пушистого
друга и перевернулась на бок.
Подо мной что-то хлюпнуло.
А над ухом хрюкнуло и замычало. Я нахмурилась. Странный какой-то
сон.
— Батюшки мои, Ваше Величество! — испуганно завопил где-то рядом
женский голос, после чего меня настойчиво подергали за плечо.
Тьху! Что за люди такие, елки-палки! И какое еще Величество,
ради всего святого?!
— Просыпайтесь же, ну!
Кто-то с кряхтением попытался поднять меня, потянув за обе руки.
Елки зеленые, так же и оторвать можно!
А у меня и сил встать не было. Все тело казалось каким-то
тяжелым.
— Ваше Величество! Почему вы снова спите в грязи?!
Где-где? В грязи?!
Я с титаническим усилием разлепила сначала один глаз, а потом
второй. Изображение перед глазами плыло. Голова кружилась, а во рту
разлилась неприятная горечь. Господи, отчего ж было так холодно и…
липко?
— Ох, слава Перуну, вы пришли в сознаньице!
На меня с беспокойством смотрела девушка в платочке и
простеньком вышитом сарафане.
— Я уж подумала, что головы мне не сносить, — испуганно
защебетала она. — Ну-к, вставайте, княгиня. Давайте-давайте,
поднимайтеся!
Я шустро встала на ноги, несмотря на ломившие мышцы. На
удивление, двигаться получалось отлично, еще и так бодро! Давненько
себя так не ощущала.
Так, а почему я спала на улице?
Не сказала бы, что знала это место. Я огляделась.
На одной стороне поля были коровы, неторопливо пережевывающие
сочные травинки, изредка поднимая головы, чтобы посмотреть в
сторону коз, которые прыгали между кустарниками и небольшими
деревцами, пощипывая зеленые листья.
Свинки, весело похрюкивая, играли в грязи ближе к небольшой
рощице, наслаждаясь теплом и мягким, влажным воздухом.
Святые пельмешки… Что-то я не припомню такого живописного
местечка в центре Москвы.
— Давайте поторопимся, княгиня. Наш князь-батюшка терпеньицем не
отличался. Снова ж выпорет вас за опозданьице…
Чего-чего? Княгиня? Князь-батюшка? А на слове «выпорет», я и
вовсе растерялась. Это что за чертовщина происходила?!
— Ох, что ж вы ручки-то свои измазали совсем! Ах, что ж я за
служка-то такая.
Да нормальная служка, никто ж не виноват, что я в луже лежала.
Вытрем сейчас быренько и можно с князем вашим разобраться…
А? Это… что это такое?
Я вытаращилась на свои руки, будто впервые их видела. Мать моя
женщина!
Светлая, фарфоровая кожа. Упругая и мягкая. Длинные,
аристократические пальцы. Чистые миндалевидные ноготки.
Боже правый… и левый.
Я поспешно отлипла от служанки и помчала к луже, в которой до
недавнего времени валялась.
В отражении глади воды на меня смотрела совсем юная
девчушка.
Миловидная блондинка с большими зелеными глазами и пухлыми
чувственными губами. Одета она была в белую сорочку из плотной
материи. Изрядна перепачканная, но невероятно красивая.
Тяжелые светлые волосы локонами спадали на плечи и струились по
выпирающим ключицам, прикрывая большую и упругую грудь.
Я дотронулась пальцем до щеки и надавила. Отражение повторило
мои действия.
Это я, что ли?!
Быть такого не может!
Я – Наталья Ивановна, главный технолог на молокозаводе. Вчера от
сорок пять годков стукнуло. Отпраздновали с девчатами целым цехом
да разбежались по домам. Муж давно слинял к молоденькой любовнице,
а дочка с сыном устроились заграницей.
Из питомцев – Барсик. Любимый черный кот, с которыми мы ездили
на дачу грядки полоть, да закрутки делать. На зиму – самое то.
— Ну, чегось вы в лужу смотрите? Али потеряли чего?
Потеряла не то слово. Это ж даже не я! Куда делось мое тело и
где это я вообще?
