– Товарищи, товарищи, девочки, ребята, слушайте меня! – металась по проходной сухая тридцатилетняя женщина в короткой юбке и голубой кофточке. – Товарищи, большие сумочки – вот у вас большая, – наманикюренный палец нервно ткнул в длинную, цилиндрической формы красную сумку в руках стройной девушки с волнистыми бело-голубыми волосами.
"Слабый раствор чернил, что ли, на себя вылила?" – подумал я.
– Большие сумочки сдайте в камеру хранения, – начинала психовать женщина. Быстренько, быстренько проходите… Молодой человек, стойте! – тот же палец гневно ткнул в одного из двух двойняшек-пэтэушников. Куда пошли? Сейчас пропуска раздам. Как не идёте, что я слепая, что ли? Подойдите ко мне.
– Стой там, иди сюда! – буркнул один из пэтэушников.
"Лёлик и Болек", – мысленно назвал их в соответствии с популярным детским мультфильмом.
Оба невысокие, худые, с наивными глазами и всклокоченными причёсками, называемыми в народе "взрыв на макаронной фабрике". В одинаковых коротких куртках с широченными плечами и множеством накладных карманов и в чёрных турецких джинсах.
– Сейчас подойдёт пожарник, вон он, кстати, появился, пойдёте с ним, – отвлекла меня от пэтэушников нервная женщина.
Пожарником оказался дед, разменявший седьмой десяток. Первым делом он мрачно взял листки у представительницы отдела кадров и прочёл фамилии вновь поступающих. Симпатичная девушка, поправив русо-голубую чёлку, тяжело вздохнула.
– Даже голова заболела! – ни на кого не глядя, пожаловалась она.
Два пэтэушника, как коты на сметану, таращились на неё.
– И у нас аллергия! – радостно подтвердили они.
"Только что не облизываются", – отметил я, наблюдая за двойняшками.
Группа, растянувшись цепочкой, как утята за уткой, поплелась за пожарником. Лёлик с Болеком, о чём-то тихо переговариваясь, шагали за симпатичной девушкой.
"Кого же она мне напоминает?.. Эти голубые, широко распахнутые глаза с длинными ресницами, яркие губы… Ну, конечно! Мальвину, только лет восемнадцати-двадцати. Чёрт возьми! Благодаря Дениске, все сравнения из мультфильмов и сказок", – усмехнулся я.
По обе стороны неширокой дороги высокие тополя покрыли газоны жёлтым осенним листом. Сразу за газонами начинались корпуса цехов и заводских служб. Пожарник затопал стоптанными каблуками по ступеням и галантно раскрыл стеклянную с аляпестым рисунком дверь перед молодой голубоглазой дамой:
– Прошу! – протиснулся сам и отпустил ручку, нимало не заботясь о шедших следом парнях. – Нам на последний, на пятый, лифт не станем ждать, пешком пойдём, – обрадовал двойняшек бодрый дедок.
Недовольные пэтэушники, спотыкаясь и держась за перила, полезли вверх. На пятом этаже, у двери с табличкой "Кабинет по технике безопасности", бедовый старикан велел подождать и исчез.
Взгромоздясь за расшатанный стол, со скукой глянул на электронные часы с цифрами из красных лампочек, сверился со своими, зевнул, приудобливаясь, поелозил задом на столе, подумав, что по возрасту он явно ровесник первых пятилеток, и случайно поймал улыбчивый взгляд прекрасной Мальвины. Стало неудобно за свою раскрытую пасть. Взглянул ещё раз – она увлеклась разговором с двойняшками, выяснявшими её имя. Держалась высокомерно, словно королева с пажами. "Интересно, посмотрела случайно или?.. А, собственно, какое мне дело, уже не мальчик – двадцать пять стукнуло, к тому же женатый человек. Но фигура у неё отличная, – опять покосился на девушку. – Лёлик с Болеком не зря губы раскатали. Тьфу!.. Вот привязалась".
Минут через десять появился дед. Он шёл, довольно улыбаясь и раскручивая указательным пальцем связку ключей на длинной цепочке: "Эх и тягомотный!" – вздохнул я, пока пожарник примеривался ключом. Наконец дверь открылась.
