Это и правда он.
С меня текла вода прямо на мягкий, пушистый ковер, возле моих ног лежал сброшенный пиджак Марка, а я смотрела на его обнаженные плечи и спину, что поднимались и опускались из-за спинки дивана.
Он с женщиной…
Из распахнутого окна лился шум дождя и раскаты далекого грома, но они не заглушали частого дыхания и сдавленных стонов, раздающихся с дивана.
Мои пальцы дрогнули, а в груди все сжалось от боли, это правда. То сообщение – реальность, а не злая шутка.
На спинке дивана висело то самое блестящее серебристое платье, что было на Софии на фото с годовщины компании. Брошенное небрежно, будто его сорвали и отшвырнули. На полу одна туфля с тонким длинным каблуком, валяется на боку.
Они раздевались спешно, страстно…
Раздался еще один громкий мужской стон удовольствия, и я сжала кулаки. К каплям дождя на щеках прибавились новые, горячие и потекли по щекам, в животе скрутило от боли, беспомощности и предательства.
Прямо у меня на глазах…
Марк приподнялся, коротко рыкнул и вдруг закинул рукой стройную длинную ногу на спинку дивана, открывая себе еще больший доступ.
Как он любил, как делал со мной.
Задвигался быстрей и резче, спина бугрилась сильными работающими мышцами, мелькнули оголенные бедра и приспущенные брюки. Еще быстрей!
Сволочи…
Твари…
Взгляд сам собой зацепился за вазу на столике рядом, в ней стояли розы. Пышный букет точно таких же бархатно красных полураскрывшихся бутонов, что он подарил мне перед уходом.
Мой разум зацепился за цветы, кровавый вид которых выгорал у меня на сетчатке ярким пятном. Гром ворвался в окно с порывом ветра и шумом капель по паркету под подоконником. Комнату заливал дождь, а мое сердце – гнев.
Его разрывало на мелкие куски, раздирало на тонкие лоскуты, резало осколками стекла.
Безумие пеленой слез застилало глаза.
Вспышка молнии, и я стояла возле дивана с вазой в руках, поднимая ее все выше. Я смотрела на затылок Марка и лицо Софии у его плеча. Ее глаза были закрыты, и рот приоткрыт от приближающегося экстаза.
Я тоже приближаюсь…
К краю пропасти.
Шаг.
Марк толкнулся особенно сильно, и София вдруг распахнула глаза. Увидела меня и резко вдохнула, напряглась и взвизгнула.
– Нет! Нет! – стала истерично отталкивать с себя Марка, – Марк! Прекрати!
И только он чуть замедлился и попытался повернуться, как я резко опустила вазу.
На его голову.
Тонкое стекло разлетелось на осколки, рассыпаясь в моих руках и разрезая пальцы. Куски сухого стекла и розы посыпались вниз по его спине и на лицо кричащей Софии, все вокруг в красных пятнах оторванных лепестков. Или это кровь бьет фонтаном из моего разбитого сердца.
Я попятилась назад и посмотрела на свои трясущиеся руки в крови…
Это моя или его?
А Марк закричал от боли, он встал на колени и схватился за голову.
– Ты что?! – заорала София и села, выползая из-под него.
– Настя?! – шокированный взгляд темных глаз уперся в меня, и в нем ураганом смешался ужас осознания произошедшего и ни капли вины.
Скорей страх от того, что я его поймала. Непередаваемый коктейль эмоций, когда ошалело он посмотрел на мои руки, потом на Софию… а потом на свои ладони, тоже в крови. Он будто вообще ничего не понимал от удара.
Его лицо еще больше исказила гримаса боли…
– Как ты мог?! – меня трясло так, что голос сорвался.
– Настя, зачем… – простонал он и согнулся, я видела его боль, но она не могла перекрыть мою собственную.
– Зачем… зачем?! – крикнула я, – зачем ты меня сюда привез? Зачем все это обещал?! Нас зачем?! Нас… – я не понимаю, что я несу, – предал…
Я попятилась к двери в слепом желании исчезнуть, провалиться сквозь землю, выйти и никогда больше не возвращаться, чтобы не видеть этого.
Марк вдруг вскочил и перепрыгнул спинку дивана, рванул мне наперерез, шатаясь, как сильно пьяный, чуть не падая, но все же перекрыл собой выход из комнаты.
