Я застываю с погремушкой в руках.
Правой рукой прижимаю сына к своему плечу, левой держу
погремушку. И продолжаю ей трясти перед лицом Костика.
Я стою перед входом в прачечную в нашем доме, на первом этаже.
Гудит стиральная машинка, рядом тарахтит сушилка. Не люблю
спускаться сюда, но у нас закончились ползунки. А во дворе уже ждет
такси, готовое нас с Костиком отвести к врачу.
Я стою и не могу шелохнуться.
Чувствую, что до боли закусила губу. Стук сердца отдает в ушах.
Хочу сбежать, но ноги словно свинцовые и приросли к полу.
Я смотрю на своего мужа. На его мужественный профиль, волевой
подбородок, который я так люблю целовать. Мускулы играют на его
сильном предплечье, когда он сжимает край гладильного стола. Он
легким движением руки скидывает прядь волос со своего лба, на
котором блестят бусинки пота.
В прачечной жарко.
И видимо, моему мужу сейчас жарко вдвойне. Ведь перед ним
пристроилась спиной наша домработница. Наша Юленька. Ее халатик
задран повыше, и она лежит грудью на гладильном столе. Перед ней
утюг и пеленки для Костика.
Может это сон? Я так устала от бессонных ночей, что может упала
на диване и вижу кошмар?
Чувствую, как дрожат мои руки. На ресницах наворачиваются
слезы.
Пора уже признаться самой себе – я это вижу! Здесь и сейчас. И
сделать хоть что-то.
Стиральная машинка постепенно стихает, и до моих ушей доносятся
женские стоны.
Муж сжимает волосы Юленьки в кулак и приподнимает ее к себе,
чтобы впиться в нее поцелуем.
Красивая сцена. Страстная яркая. Но не со мной.
Муж впивается в ее шею поцелуем и замирает на секунду.
Отстраняется, и начинает приводить себя в порядок.
Я должна что-то сделать! Ну же! Мой выход!
Вбежать к ним, вцепится в волосы этой девки, вытащить ее из
прачечной, волочь за собой через весь дом, чтобы она вытерла
животом полы и просто выкинуть ее за порог!
Потом вернуться и влепить пощёчину мужу! Разбить вазу в
гостиной! Или разбить вазу об его машину! Так, чтобы все окна
разлетелись на миллионы осколков!
Заорать на весь дом! Выплеснуть всю ненависть, что рвет мое
сердце!
Сделай хоть что-то!
Но я только сильнее прижимаю к себе нашего сына. Костик молчит,
словно чувствует мое волнение.
Я отступаю назад, и уже молюсь, чтобы сын не издал ни звука.
Погремушка валится из моих рук, но падает на пушистый ковер в
коридоре.
Прижимаюсь к стене, перевожу сбившееся дыхание. Вытираю мокрые
дорожки под глазами тыльной стороной ладони.
Скорее бы выйти. Хватаюсь за перила, слегка шатаясь поднимаюсь
по лестнице на первый этаж нашего дома.
На воздух! Это все, что мне надо сейчас. Распахиваю входную
дверь и с удивлением вижу таксиста, который нетерпеливо ходит по
двору.
- Ну что же вы так долго! Сами говорили, что опаздываете… -
ворчит он, садясь за руль.
Точно! Мы же собрались к врачу. За эти короткие секунды, что я
видела сцену в прачечной, я уже успела все забыть.
Падаю на заднее сиденье, прижав к себе сына. Моя сумка уже
дожидается меня рядом.
Хочу сбежать отсюда. Навсегда! Уехать так далеко, чтобы он
больше никогда нас не увидел и не услышал. Утыкаюсь лицом в головку
сына и начинаю рыдать.
- Да ладно вам, - испуганно говорит таксист, - успеем мы. Во
сколько у вас прием?
- Что? – не понимаю я, - О чем вы?
- Ой, ну женщины! Вы сами сказали, что опаздываете. Не плачьте
вы так. Сейчас срежем, я уже дорогу посмотрел. Вам к четырем? –
продолжает он, бросив взгляд на телефон.
Я вытираю лицо ладонями. Пальцы сильно дрожат.
- Успеем. Пристегивайте малыша в кресло.
И таксист лихо выруливает на дорогу.
Перед глазами мелькают высокие заборы и дорогие дома нашего
поселка. Красивая, успешная жизнь. О такой жизни я мечтала, когда
познакомилась с Олегом.
Я заканчивала ВУЗ, а Олег набирал персонал в свою фирму и читал
выпускникам лекцию. Я задала какой-то вопрос. Он меня запомнил. Все
закрутилось и понеслось.
