Измена. Не твоя любимая

– Простишь ли ты меня, любимая? Я слишком поздно понял, мне нужна только ты.

На белой рубашке мужа стремительно расползается красное пятно. Влажные темные пряди прилипли к побледневшему лицу. Ресницы подрагивают.

Он с трудом приподнимает голову и смотрит на склонившуюся над ним блондинку. Крупные слезы струятся по ее красивому лицу. Она молчит, устремив взгляд вверх.

– Любимая, – шепчет мужчина с мольбой и протягивает к девушке руку.

Она медленно переводит на него взгляд. В нем читается неподдельное страдание. Берет мужа за протянутую ладонь, тянет к себе. Он издает протяжный стон и теряет сознание.

– Не оставляй меня, – всхлипывает девушка и прижимается к окровавленной груди.

– Черт! – кричит она. – Опять я вся перемазалась.

На ее светлых волосах теперь отчетливо видны следы бутафорской крови.

– Стоп! – перекрикивая ее возмущенные вопли, командует режиссер.

– Лариса Константиновна, я же просил вас только наклониться к партнеру. У него пуля в груди, он на последнем издыхании. Не надо на него ложиться. Это его добьет.

Девушка недовольно поджимает пухлые губы. На лице читается желание поспорить. Но ее останавливает Влад.

– Борис Александрович, но хорошо же получилось. Трогательно, – примирительно говорит он режиссёру.

Я с восхищением смотрю на мужа. Если бы не он, эти двое давно вцепились бы друг другу в глотки. И еще неизвестно, кто бы у кого отодрал больший кусок.

Борис Александрович морщится, но не спорит.

– У актеров часовой перерыв. Команде подготовиться к следующей сцене, – командует он.

Эх, а я надеялась сходить в кафе вместе с мужем. Дальше будут сцены в больнице. Так что нам полностью переустанавливать свет. Подбегаю к Владу.

– Ну как тебе? – задает он мне привычный вопрос.

– Ты был великолепен, – искренне говорю я, поправляя на нем окровавленную рубашку. – Пообедать вместе не получится, дел невпроворот.

– Хочешь, подожду тебя здесь? – спрашивает меня улыбаясь.

– Иди уже. А то еще кровью истечешь, – со смехом отправляю я его в гримерку.

Ребята вовсю переставляют декорации. Все надеются успеть пообедать за этот час. Заправляю выбившуюся прядку в хвост и возвращаюсь к работе. На все про все у нас уходит полчаса.

Поглядываю на время. Поймать Влада в кафе? Хоть недолго побудем вместе. Не успею. В последнее время я чаще вижу его на съемочной площадке, чем рядом с собой. Нет, я не жалуюсь. Мы долго шли к успеху рука об руку. Влад – замечательный актер, но у него нет богатых родителей, как у нашей примы Ларисы.

Первая главная роль – это не шутки. Я поддерживаю мужа, как могу, хоть иногда и бывает одиноко.

– Стаська, ты обедать пойдешь? – зовет меня Света. – Кино кином, а еда по расписанию.

– А успеем? – с сомнением показываю я на часы.

– В столовую успеем. Борис сам только освободился, так что вовремя не придет. Да и когда мы последний раз начинали вовремя?

Это правда. У Ларисы Константиновны есть неприятная привычка опаздывать. Но ей все прощается, потому как съемки фильма оплачивает ее отец. Остальным приходится терпеть и подстраиваться.

Света ее недолюбливает, называет избалованной куклой. А я ей благодарна, именно она настояла, чтобы мужа взяли на главную роль. Теперь его обязательно заметят и предложат интересные проекты.

Мы спускаемся на первый этаж в набитом людьми лифте. В столовой прохладно и вкусно пахнет свежими котлетами. Набираем полные подносы и занимаем свободный столик.

Я смотрю на Светкин новый маникюр. Замысловатый. С разноцветными разводами и стразами.

– Красиво, – протягиваю с завистью.

– А ты чего, примерная жена. На себе экономишь, все вкладываешь в карьеру мужа? – подтрунивает подруга.

Частично она права, приходится немного придерживать себя в тратах. У нас ипотека, а у Влада до недавнего времени с заработком все было нестабильно. Зато теперь можно и выдохнуть. Со съемками закончим, на море махнем.