У меня правило — всегда начинать со спальни. Нигде люди не
безобразничают так активно, как там, где по логике вещей должны
были бы спать.
Открываю дверь в ближайшую комнату, и вот пожалуйста,
подтверждение моих слов. Все постояльцы уехали, а этого забыли.
Мужчина развалился на белых простынях огромной скалой. Руки
бугрятся мышцами. Тонкое одеяло сползло до талии, открывая на
обозрение испещренную замысловатыми наколками спину.
Мнусь в нерешительности. Разбудить задержавшегося гостя или
оставить, пока сам не проснется?
Мужчина двигает рукой. С его плеча на меня скалится волк. Как
натуральный. Подкрадываюсь на цыпочках, завороженно разглядывая
рисунок. Впечатляет. И наколка, и хозяин.
Такого бугая лучше не будить. Мало ли что ему в голову придет,
особенно после вечеринки. Собираюсь уже ретироваться к двери, но
тут скала оживает. Берет меня в мертвый захват. Я с визгом взлетаю
вверх и оказываюсь спиной на постели. Сверху нависает брюнет.
Шарит по мне темными, горящими глазами. Рассматривает, словно я
зверушка какая.
— Хороша, — протягивает с плотоядной ухмылкой.
— Простите, — вежливо так говорю, чтобы ничего не подумал. — Мы
с напарницей занимаемся уборкой коттеджа. Нам сказали, что все
постояльцы съехали. Отпустите, пожалуйста. Я ничего не сделала.
Пытаюсь вылезти из кровати, но амбал меня собой прижимает.
Шевельнуться не позволяет. Разглядывает.
— Уборщица значит, — приподнимает бровь и выдает грубо. —
Раздевайся. Трахать тебя буду.
И намерение свое движением бедер подтверждает. Одеяло сползает
ниже. А под ним ничего.
Ладно бы это. Что я голых мужчин никогда не видела. Хотя нет, не
видела. У него там такое, и оно мне в живот упирается.
От ужаса я зажмуриваю глаза и кричу что есть силы. Это помогает.
От неожиданности амбал ослабляет хватку, и я выпрыгиваю из кровати
как ошпаренная.
Мужик морщится.
— Что ж ты так визжишь?! Голова раскалывается. Раздевайся, тебе
говорю.
А я уже к двери пячусь, но не успеваю сделать и несколько шагов,
как он меня хватает за талию и к себе тащит.
— Не переживай, деньгами не обижу. Хочу тебя, Рыжик. Капец, как
хер стоит.
Лапищи у него огромные, хваткие. Я как уж на сковородке в его
руках верчусь, от них уворачиваюсь.
— Пустите, — шиплю.
Ногтями в кожу ему впиваюсь, по груди кулаками луплю. А ему хоть
бы что. Он с меня футболку стаскивает, ничего не стесняется.
Я словно муха в паутине, чем сильнее сопротивляюсь, тем больше
запутываюсь.
Замираю. Глаза режет. Слезы сами собой текут. Всхлипываю.
Мужик останавливается. Смотрит на меня удивленно.
— Ты что сырость разводишь? Сказал же, хорошо заплачу. Внакладе
не останешься.
— Отпустите, мне работать надо, — выдаю я, не подумав, и
поправляюсь. — Не могу я так. Я вас совсем не знаю.
Он скалится.
— Так давай познакомимся, рыжик.
И встает с кровати. Одеяло падает. Я резко разворачиваюсь,
стараясь туда не смотреть. Но глаз все равно выхватывает жуткую
картину.
В горле застревает ком. Руки подрагивают от волнения.
— Оденьтесь, пожалуйста, — выдаю осипшим голосом.
Мужчина хмыкает. За спиной шелестит ткань, и звякает пряжка.
Пусть совсем немного, но я успокаиваюсь.
— Я пойду? — спрашиваю осторожно и к двери подаюсь.
— Стоять, — коротко командует он и хватает меня за запястье. —
Мы только знакомиться начали.
Дверь распахивается. В комнату влетает перепуганная напарница.
Глаза Алины изумленно расширяются. Она переводит взгляд с меня на
амбала и еще больше пугается.
— Настя? — выдает он, ослабляя захват на моей руке.
— Вы ошиблись. Меня зовут Алина, — запинаясь, шепчет напарница,
а у самой губа подрагивает. — Мы немедленно покинем здание и не
будем вам мешать.
Я вылетаю из комнаты первой. За мной несется напарница. Не
останавливаясь ни на секунду, мы бежим до главного корпуса, где
налетаем на хозяйку.
