- Алиса Валерьевна, сейчас туда нельзя, - задерживает меня на
входе молоденькая секретарша мужа. – Там очень важное совещание, и
Руслан Игнатьевич просил никого не впускать.
- Хорошо, я подожду, - я без сил опускаюсь на диван и снимаю с
уставших ног узкие лодочки. – Лиза, сделай мне пожалуйста кофе,
будь добра.
Секретарша мило улыбается и быстро приносит мне белую
керамическую чашку с ароматным напитком.
- Сливки добавить, - уточняет она, вежливо улыбаясь, но я
отказываюсь и глотаю обжигающую чёрную горечь.
На душе скверно. Два часа назад позвонил юрист отца и объявил о
его смерти. Как обухом по голове. До сих пор в висках пульсируют
его слова: «Валерия Николаевича с нами больше нет, примите мои
соболезнования, Алиса Валерьевна, похороны завтра».
Как? Он же ещё совсем молодой! Почему этот злосчастный тромб
оторвался именно сейчас?
В кабинете Руслана раздается игривый женский вскрик.
Я поднимаю глаза на Лизу, но она быстро отводит взгляд и делает
вид, что занята бумагами. Она тоже это слышала, мне не
показалось.
Обуваюсь, поднимаюсь с дивана, подкатывающая к горлу злость
придаёт мне сил.
- Алиса Валерьевна, он меня уволит, пожалуйста, не ходите туда,
- умоляюще шепчет секретарша, но я стреляю в неё таким гневным
взглядом, что она замирает на месте и, хлопая своими пушистыми
ресницами, просто провожает меня взглядом до дверей в кабинет
своего шефа.
Нажимаю ручку, толкаю дверь из плотного дерева, делаю шаг в
кабинет.
- Лиза, я же просил…, - его голос обрывается, когда он видит
меня, а я до боли закусываю губу от открывшейся моему взору
картины.
Раскрасневшаяся рыжая девка лежит на столе Руслана, бесстыдно
оголив свою грудь в расстёгнутой прорези блузки.
- Алиса? - Руслан отпускает запястья рыжей, которые он до этого
крепко прижимал к столешнице и медленным осторожным шагом начинает
двигаться ко мне. – Что-то случилось? Почему ты здесь?
Он знал, что я сегодня очень плотно спланировала свой день, и
точно не должна была оказаться в его офисе. Не должна была, но
оказалась. Спасибо, папе, словно оттуда показал мне на
предательство любимого человека.
Смотрю на своего красивого мужа, на его безупречное лицо и
широкие плечи, узкие бёдра, и краем глаза вижу, как рыжая не спеша
слезает со стола и поправляет одежду и растрепавшуюся причёску.
- Брысь отсюда, - поворачивает он голову к рыжей, та обиженно
поджимает губки и цокает мимо меня каблучками.
- Рус, - протяжным голоском проявляется она уже в дверях
кабинета, - такси хоть вызовешь?
- Быстро ушла! – кричит он на неё, а сам уже рядом, берёт меня
за руку, заглядывает в глаза.
Такой родной. Был. Был буквально до того момента, как я вошла
сюда. До той секунды, когда я увидела его лицо, зависшее над
декольте этой рыжей козы. Он хотел её. Более того, он бы её взял,
если бы я не нарушила эту идиллию своим неожиданным появлением.
- Ты бледная, очень бледная, как ты себя чувствуешь?
Притворная забота? Пытается загладить свою вину? Тянет меня к
большому кожаному дивану возле окна. Сколько раз на этом диване
стонала в экстазе та рыжая девка? А может не только она? Может он
меняет их как перчатки, пока я доверчиво пользуюсь теми благами,
которыми он меня балует.
- Мерзко, - одним словом выплёвываю я свою обиду, пытаясь
донести до него всё то, что сейчас бушует в моей душе. – Я чувствую
себя полной дурой, которой ты сейчас начнёшь втирать нелепые
объяснения. Кстати, можешь не стараться, я всё прекрасно
поняла.
- Не пори горячку, - Руслан выпускает мои руки, когда я с
ненавистью в глазах выдёргиваю их из его крепких пальцев. – Давай
поговорим спокойно, - в его голосе лёденящий холод.
- Не о чем разговаривать, Рус, - сокращая его имя, я
передразниваю только что покинувшую кабинет девчонку, и он это
понимает.
