Повсюду царило ликование. Прорвавшие Берлинскую стену люди веселились прямо у Бранденбургских ворот, столько десятилетий служивших символом раздела немецкой нации. Ненавистную Стену крушили, к восторгу собравшихся, прямо на глазах. Били кирками, молотками, просто руками. Молодые парни и девушки танцевали на Стене, размахивая руками. В эту ночь два Берлина, бывшие столько лет разными городами, наконец объединились. Хлынувшие с Восточной стороны толпы народа прорвали Стену и соединились со своими родными и близкими с другой стороны города.
Он был одним из немногих, кто в эту ночь не разделял восторга собравшихся. Старательно объезжая места особого скопления людей, он искал любую возможность проехать из Западной зоны в Восточную. Но сегодня, когда перестала существовать граница и была разрушена Стена, сделать это было непросто. Казалось, можно пройти откуда угодно. Пограничники в эти дни словно позабыли о своих обязанностях. Но идти через контрольные пункты было невозможно. Повсюду стояли толпы людей.
Пробившись к одному из подобных пунктов, он около часа пытался пробиться на Восточную сторону. Люди в эту ночь словно обезумели, многие жители Восточного Берлина стремились попасть в Западный. Пограничные пункты ранее были символами раздела не только Берлина, не только немецкой нации, но и всего мира, четко поделив его пополам. Словно построенная за одну ночь, Стена оказалась зримым воплощением безумного мира, разделившегося на два лагеря и пытавшегося победить в ожесточенной «холодной» войне.
Наконец он сумел вырваться из толпы и быстро зашагал по улице. Машину пришлось оставить в Западном Берлине. В эти ночные часы улицы Восточного Берлина были непривычно пусты. Словно все население города было стянуто к Стене. Конечно, это была только видимость. Толпа, состоящая в основном из молодых людей, определяла настрой города. Пожилые люди, не согласные с ними, предпочитали отсиживаться дома.
Ему пришлось идти минут пятнадцать, пока наконец он не свернул на тихую улицу в поисках телефонного автомата. Подойдя к телефону, он еще раз оглянулся. Быстро поднял трубку, набрал номер.
– Это я, – сказал он торопливо, – только что прибыл с другой стороны. У меня срочное сообщение от Барона.
– Где ты находишься? – спросил его знакомый голос.
Он назвал адрес.
– Я сейчас приеду, – пообещал его собеседник. – Жди меня на месте. Никуда не отлучайся.
Он повесил трубку.
Через пятнадцать минут подъехала темно-синяя «Шкода». Он хорошо знал сидевшего за рулем. И, не раздумывая, нырнул в машину.
– Добрый вечер, – сказал прибывший, – где твоя машина?
– Оставил на другой стороне. На машине сегодня ночью проехать невозможно.
– Понятно, – мрачно кивнул встречавший гостя. – Все словно сошли с ума. Устроили такую вакханалию… Какие сведения от Барона? – Он мягко тронул автомобиль, оглядываясь назад. Все было спокойно.
– Он просил передать, что имеет точные данные, подтверждающие активизацию западногерманской разведки в Югославии. С участием сотрудников восьмого управления Министерства обороны и представителей Министерства иностранных дел разрабатывается план по дестабилизации положения в этой стране и, как следствие, развал ее на несколько автономных частей, включая Хорватию и Словению, через которые будущая Германия сможет выйти к Средиземному морю.
– Будущая Германия, – зло усмехнулся сидевший за рулем, – кому это все нужно? Какая она будет?
– Я просто передаю его сообщение, – связному не нравилось настроение приехавшего, но он не стал с ним спорить.
– Вон там будущая Германия, – показал его собеседник, – орут от радости. Завтра они пойдут приступом на наше ведомство, и уже завтра вечером мы все будем висеть на фонарных столбах. Эгон Кренц оказался просто болтуном. А Хонеккер не мог больше оставаться. Его бы не поддержал Горбачев, а без русских танков мы ничто. Блеф. Пустое место. – Он резко свернул к каналу, проезжая мимо равнодушно стоявшего пожилого прохожего. Тот, похоже, никуда не спешил.
