Увидеть своего мужа в лучшие моменты его жизни – бесценно. Особенно когда эти “лучшие моменты” происходят не с тобой…
Запах больничного белья смешивается с ароматом антисептика и сладкого чая. Лежу на узкой койке, уставившись в потолок с облупившейся краской, и пытаюсь осмыслить то, что мне только что сказал врач.
Беременна. В сорок пять лет. После стольких лет попыток, слез, процедур. После того как мы с Виктором давно похоронили эту мечту и перестали быть близки? Это какая-то ошибка, издевательство судьбы!
Но анализы не врут. Тот один-единственный раз после его дня рождения, когда мы оба выпили и вспомнили, что когда-то любили друг друга. Вот и весь результат – две полоски, которые сейчас кажутся приговором.
Не представляя, с чего начать рассказ, в тысячный раз набираю его номер. Опять не отвечает.
Он даже не знает, где я. Утром ушел раньше обычного, буркнув что-то про важную встречу. А я… я истекала кровью на полу университетской аудитории, пока студенты в панике вызывали скорую.
– Девки, смотрите какой мужик красивый! А столько роз я только в кино видела! – оживленно визжит соседка по палате, прилипнув носом к окну.
– Вот тебе бесплатное кино в окне. Любуйся, – хмыкает вторая, ковыляя уткой к подоконнику. – А что это за гигантская коробка там, на лужайке?
– Обычно в таких машины дарят, – со знанием дела отвечает первая, и в ее голосе слышится плохо скрываемая зависть.
– Везет же некоторым, – вздыхает. – Мой даже шарики не купит. Сказал, три штуки стоит как месячный запас подгузников. А я что? Я понимаю. Но та-а-ак хочется праздника. Чтоб меня поздравили. А не по приезде домой пропперженые штаны мужа стирать и посуду мыть, что за неделю заплесневела в раковине.
В ее голосе слышится такая горечь, что мне становится не по себе.
Вспоминаю нашу с Виктором последнюю годовщину. Он забыл. Просто забыл, что двадцать лет назад мы поклялись любить друг друга до конца жизни. А я не напомнила. Гордость не позволила. Так и прошел этот день, как сотни других. В работе, заботах. Молчании.
– Ой, сейчас начнется! – оживляется первая. – Эй, новенькая! Как там тебя… Таня, иди посмотри! Тоже небось такого не светит.
Отрываюсь от неудобной кушетки. Почему бы и не посмотреть на чужое счастье? Вдруг оно заразительно.
Медленно подхожу к окну, занимаю место между девушками. Внизу и правда настоящее представление.
Молодой отец совсем немолодой, но высокий. В строгом костюме, с безразмерной охапкой роз.
Рядом с ним суетятся люди с шариками, камерами, подарками. Настоящий праздник.
У входа из роддома появляется медсестра. В руках у нее конверт с кружевами. Точно мальчик, судя по голубым лентам. За ней молодая женщина. Очень молодая. Лет двадцать пять, не больше. Длинные светлые волосы идеальными локонами спадают на плечи. Нежно-розовое платье облегает стройную фигуру. И следа не осталось от недавней беременности.
Отец поворачивается принять сверток с такой нежностью и трепетом, что у меня перехватывает дыхание.
Я всматриваюсь в его лицо и чувствую, как сердце пропускает удар, а потом начинает биться с бешеной скоростью.
Этот профиль. Эта чуть седеющая на висках шевелюра. Эта улыбка, та самая, которую я когда-то так любила и которую не видела уже много лет.
Нет, не может быть.
– Смотри, сейчас откроют эту коробищу! – толкает меня локтем одна из девиц.
Молодой папа передает ребенка обратно женщине и подходит к огромной коробке на лужайке. Гости начинают считать: «Три, два, один!» И в этот момент коробка раскрывается, из нее вылетают сотни воздушных шаров, конфетти, блестки. А внутри новенький Ауди с огромным бантом и безобразной надписью: “Спасибо за сына!”.
Женщина визжит от восторга, прижимая к себе ребенка. Гости аплодируют. А я смотрю только в счастливые глаза одного человека и не могу отвести взгляд.
