– Милая, ты сногсшибательно выглядишь, – Артур обнимает меня за
талию и пытается поцеловать в шею незаметно от дефилирующей мимо
нас престарелой пары.
– Да? – игриво спрашиваю я, стрельнув в мужа глазками, но тут же
переключаюсь. – Саксофонист неплохо играет, да?
Я рыщу взглядом по залу, высматривая единственного человека,
который мне сейчас необходим как воздух. Нам необходим.
– Да, – лениво отзывается муж и по совместительству мой
редактор. – Его где-то откопал Ядов, и теперь он играет на всех его
приемах.
Ядов… Именно его я и хочу сейчас найти среди этой разношерстной
толпы, которую известный затворник-коллекционер собрал в этой,
принадлежащей ему, галерее. Он ни слова не произнес на публику
после череды громких скандалов. Разве я могу пропустить такой
шанс?
– Он не придет, Ян, – Артур тоже теряет ко мне интерес, тянется
за шампанским и рассматривает ближайшую картину в стиле… А черт
пойми, в каком стиле. Не разбираюсь я в этом. – Я говорил тебе, это
дурацкая затея.
– Слушай, – я закатываю глаза, поражаясь недальновидности мужа.
– Он сейчас то и дело на первых полосах, скандал за скандалом.
Интервью не дает. Ты представляешь вообще, если все же мы добудем
этот материал? Или что, даже пытаться не будем?
– Ну… Хочешь – добывай, а я пойду проветрюсь, – он белым
крейсером плывет сквозь толпу с бокалом шампанского и бесит
меня.
В последнее время я совершенно перестала понимать Артура. То он
орет на меня, что у нас падают рейтинги, то подрезает мне крылышки
на работе. Кризис среднего возраста, не иначе.
Я снова и снова прорезаю толпу взглядом. На сцене, как и говорил
Артур, Ядов не появляется, и вместо него речь толкает какой-то
неинтересный мне мужик.
Шампанское льется рекой, гости пьянеют, а я совсем теряю надежду
на то, что хозяин почтит нас сегодня своим вниманием. Перехожу от
картины к картине, навостряю ушки, надеясь услышать что-то стоящее,
но нет, обычный сплетенный треп: кто с кем спал, кто кого кинул,
кто и как давно ушел в запой.
Мужа тоже нигде не видно. И правда, пошел дышать воздухом? Чем
это я его так вывела из себя, что никак в себя прийти не может?
Звоню Артуру на мобильник. Не берет. Да посмотрите, какие мы
обиженные! А потом: “Яна, сделай что-нибудь, нам крышка”? Конечно,
как всегда.
Я нервно сдуваю со лба светлую прядь и повожу обнаженными
плечами. Зря только платье это покупала. Ладно. Еду домой. Не
маленький, дорогу как-нибудь уж найдет.
Иду припудрить носик перед тем, чтобы распрощаться с очередной
неудачей, и на обратном пути мой взгляд цепляется за дверь с
вывеской “Посторонним вход запрещен”. Приоткрытую дверь. Ну и если
уж она открыта, то я вроде бы и не нарушаю ничего, да?
Я, стараясь не открыть дверь еще больше, протискиваюсь в тускло
освещенный коридор.
– Что я тут забыла? – бурчу себе под нос, но ответ знаю и так.
Ядова я тут забыла. Надежда ведь, как известно, умирает
последней.
Я бреду, прислушиваясь к каждому шороху, когда слышу четкое:
– Артур!
Женским голосом, чтоб вы понимали.
Я знаю, что Артуров на свете куча, но сейчас в этот момент я
уверена, что это именно про моего Артура. Знаете, как это бывает?
Не знаете? И хорошо! Никому не пожелаю.
На секунду замираю, пытаясь понять, откуда конкретно звучит
голос, когда слышу:
– А-ах! Да! – совсем недвусмысленно стонет девушка.
Достигаю нужной двери в несколько шагов и, не стесняясь,
распахиваю ее. Адреналин стучит в висках, руки вспотели, а
ожерелье, которое я сегодня додумалась нацепить, вдруг невозможно
душит, тянет меня вниз.
А может, это открывшаяся картина как будто бы разверзает подо
мной бездну.
Артур, мой Артур, со спущенными штанами, пялит на столе какую-то
брюнетку, а она закинула ноги ему на шею и истошно даже не стонет –
орет.
