- К сожалению, так решила природа. Виновны двое, но страдает
женщина.
Я молча смотрю в окно, на приближающиеся ворота медицинского
центра. Пока муж получает пропуск и ждет, когда нас впустят на
территорию, рассматриваю больничный парк и красивое светлое
современное здание. Там даже палаты наверняка с панорамными окнами
и доставкой кофе в номер.
Мысль о том, что беременность - не преступление, чтобы назначать
виноватых, я оставляю при себе. Я прекрасно знаю его позицию.
Спорить, унижаться, в то время как горло болит от подступающих
слез? Нет уж.
Мы въезжаем на парковку и останавливаемся в полной тишине. Я не
спешу выходить из машины и вообще шевелиться, а муж не торопит. Он
задумчиво смотрит на пустой паркинг так, словно меня вообще нет
рядом.
Наверное, ему тоже непросто.
Но у него хотя бы есть выбор. Он сам принял решение, никто не
заставлял его отказываться от ребенка. Просто он всегда знал, как
поступит, и не сомневался, когда пришло время.
- Все будет в порядке, - наконец говорит он. - Ты останешься
здесь до завтра, врачи последят за твоим состоянием. Потом тебя
будет вести один из лучших врачей в стране. Никаких последствий не
будет.
- Ты этого не знаешь.
Никто не знает. Да, современная медицина творит чудеса и да,
миллионы женщин переживают аборты, не испытывая в будущем проблем с
рождением детей, но бывают и другие случаи. И если бы всегда можно
было сказать «Это все потому что она лечилась не у лучших!». Если
бы.
- Я все компенсирую. Машина, Мальдивы, Милан. Возьмешь подруг,
оттянетесь от души.
Становится тошно и я, поморщившись, выхожу.
Остаток пути до регистратуры мы преодолеваем молча.
В лифте я рассеянно рассматриваю кривое отражение мужа в
хромированной панели с кнопками. Пытаюсь понять, что чувствую.
Ненависть? Обиду? Предательство? На самом деле, я ощущаю странное
опустошение. Как будто все эмоции стерли, оставив только тоскливое
желание, чтобы все закончилось как можно скорее.
Проходя мимо зеркала я замечаю, что инстинктивно прижимаю руку к
животу. Отдергиваю ее и распрямляю плечи. Это не самое страшное,
через что мне приходилось пройти. Повторю это тысячу раз, и сама
поверю.
- Здравствуйте, - голос звучит хрипло и устало, - Полина
Воронова. Я... записана на прерывание беременности.
- Секундочку. Можно ваш паспорт?
Я стараюсь не думать о том, что обо мне думает эта миловидная
девушка за стойкой. Повторяю как мантру то, что всем плевать, зачем
я иду к врачу, что избавиться от нежеланной беременности - мое
право, и только мне решать, что делать со своим телом. Что никто,
ни одна душа на всем белом свете не имеет права осуждать меня или
упрекать.
Но только решаю не я, и это хуже любого осуждения.
- У вас оплачено пребывание в клинике, поэтому вам сейчас
необходимо подняться на третий этаж и отдать документы медсестре.
Она проводит вас в палату, располагайтесь, когда врач освободится,
вас пригласят.
- Спасибо.
Я надеялась, мне не оставят времени на рефлексию. Тут же
проводят в операционную, и проснусь я уже совершенно другим
человеком.
- Я сама.
Муж останавливается, словно налетев на невидимую стену.
- Уверена?
Как можно быть таким равнодушным? Неужели он НИЧЕГО не
чувствует, зная, что вот сейчас он может все отменить - и у него
будет ребенок.
- Да. Я позвоню, когда выпишут. Пришлешь водителя.
- Я приеду за тобой. Напиши, когда процедура закончится.
- Иди к черту, Воронов, - огрызаюсь я.
- Полин...
- Вот что я тебе скажу. Ты прав, мы оба виноваты в том, что
случилось. И ты прав также в том, что условия брака были оговорены
изначально, и я на них согласилась. Я даже признаю твое право
отказаться от ребенка, потому что хоть это и мое тело, ребенок
все-таки общий. Поэтому да, я сделаю аборт, как ты приказал. Но не
жди, что я буду благодарна тебе за это. Не жди от меня понимания и
не думай, будто отношение к тебе останется прежним. Если бы ты
действительно обо мне заботился, ты бы хотя бы попробовал встать на
мое место.
