Дисклеймер: все ситуации,
имена, локации и реалии нарочно искажены во избежание совпадения с
реальными людьми и ситуациями.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Даша
Сегодня, первого сентября, в мой дом вошел монстр, и жизнь
безвозвратно изменилась.
Я сижу на кухне, пью чай и улыбаюсь осеннему дождику. Обычно он
навевает уныние, но сегодня мне радостно: Ваня пошел в школу. Я
привела брата на линейку и с гордостью смотрела, как он вместе с
хорошенькой одноклассницей несет колокольчик. Мы прошли долгий путь
к этому дню.
Кто бы мог поверить, что восемнадцатилетней девчушке, едва-едва
закончившей школу, удастся не просто воспитать маленького
четырехлетнего брата, но и добиться того, чтобы он пошел в обычную
школу. Ване прочили интернат, да о чем вообще можно говорить, если
от него отказались даже родители?
Впрочем, во мне говорит обида. Не сын с задержкой речевого
развития стал причиной их равнодушия. Мама с папой наигрались в
семью. Теперь они оба строят свои жизни, и всех все устраивает.
Папа за границей, у него новая молодая жена. Мама в столице,
покоряет мир тренеров личного роста и гуру саморазвития, учит
прорабатывать денежные блоки и направлять правильные посылы
Вселенной.
А мы с Ванькой в родном городе, живем, как умеем. И денежный
блок у нас один: денег все время не хватает.
Но брат теперь первоклассник, и я чувствую, что впервые за много
лет счастлива. Конечно, мне до одури страшно: а вдруг его будут
обижать? А вдруг он ни с кем не подружится? А вдруг застесняется и
не сможет ответить учителю? Я то и дело поглядываю в классный чат,
страшась увидеть там «Дарья Сергеевна, заберите Ваню Богданова, ему
здесь не место».
Конечно, там такого не напишут. Я просто параноик.
Но я даже не взяла на сегодня клиентов, чтобы ненароком не
отпилить никому палец.
Уроки продлятся до одиннадцати, а потом они вместе с классом
пойдут на праздник и в кино, так что забирать Ваню только к
четырем, и я не знаю, чем себя занять. Даже есть не хочется, хотя в
желудке сегодня не было ничего, кроме чая.
Неожиданно я вздрагиваю от странного звука ворочающегося в
замочной скважине ключа.
Ваня?! Он что, ушел из школы и пошел домой один?!
Стоп. У Ваньки нет ключей…
На негнущихся ногах, чувствуя, как сердце в груди готово
остановиться от страха, я выхожу в коридор, и в этот же момент
ручка двери опускается. Несколько мгновений, когда дверь
открывается, но входящего еще не видно – самые страшные в моей
жизни.
Хотя потом, когда в квартиру заходит мужчина, мгновения
превращаются в панический, непрерывный страх. Это не ошибившийся
этажом сосед, не отец и даже не полиция. Человек, который вломился
в мой дом, выглядит жутко: в черной толстовке, с огромным рюкзаком
за спиной. Небритый, хмурый, с дикой злобой во взгляде. При виде
таких переходят на другую сторону дороги, таких показывают в
криминальной хронике по телевизору. При виде него я чувствую, будто
кто-то схватил меня за горло, перекрыв доступ кислороду. Я должна
закричать, позвонить в полицию, но могу лишь сдавленно
спросить:
- Кто вы такой?..
Он с явным раздражением фокусирует на мне взгляд.
- Полагаю, отныне твой сосед. Давай, выгребай свои манатки из
комнаты.
Что? Что он такое несет?!
- Это моя квартира! Немедленно убирайтесь, иначе я вызову
полицию!
Вместо ответа он бросает мне в лицо какую-то папку и, не
разуваясь, проходит в зал.
- Я сказала, уходите!
- Закрой рот, сделай одолжение. Я дал тебе решение суда. Я имею
право здесь жить, и тебе придется с этим смириться. Будешь верещать
– получишь по губам. Нет настроения разводить с тобой сопли.
Открыв рот, я смотрю, как незнакомец бросает на пол рюкзак,
стягивает толстовку и ложится прямо в уличной одежде на мою
постель! Я не успела заправить диван, собирая Ваньку в школу, и как
раз собиралась сделать это после завтрака, а он просто взял и
завалился, как к себе домой.
