— Ты все взяла? Ничего не забыла? Зубную щетку? Полотенца?
Тетради? Все учебники забрала? — спрашивает равнодушно мама.
— Мы занимаемся на планшетах, а зубную щетку и полотенца
положила еще вчера.
— Внимательно проверь! Вдруг забыла!
— Я приеду на выходных и заберу.
— Даже не вздумай приезжать! Хочешь, чтобы вышло как в прошлый
раз? — цедит она сквозь зубы, подавляя меня резким взглядом голубых
холодных глаз.
Сердце сжимается от резкой боли. От воспоминаний годовалой
давности, которые стараюсь забыть каждый божий день. Однако родные
о них напоминают с завидной периодичностью.
— Хорошо, — послушно соглашаюсь, ведь другого варианта у меня
нет.
— Так-то лучше. Если что-то тебе потребуется купишь в торговом
центре, стипендия у тебя есть.
Я молчу, чтобы лишний раз не навлечь на себя презрение отца и
недовольство матери. Вряд ли она простила мне все грехи. Любящая
мать была бы на стороне дочери, моя же тщательно собирала вещи,
старалась ничего не забыть, чтобы я лишний раз не возвращалась
домой. Кажется, мне снова придется звонить доктору Диппенс.
— Мам, когда мы уже уедем? Я домой хочу! — жалобно щебечет моя
младшая сестра Камилла.
— Потерпи, милая. Мы еще не выпроводили Мики.
Мама приобнимает ее, целует в макушку и молча кивает, на губах
появляется улыбка, та самая улыбка, наполненная материнской
нежностью и любовью. Но стоит ей взглянуть на меня, все
сентиментальность в ее взгляде испаряется.
— Джеральд, заводи машину, поехали!
Папа сидит в машине и читает сообщение на телефоне. Он совсем не
обращает на нас внимание, весь день ходит как в воду опущенный.
Если бы я не знала истинную причину грусти, то подумала бы, что он
не хочет расставаться со старшей дочерью. Точнее с проблемной
дочерью.
Я все еще рассчитываю, что этот день завершится на позитивной
ноте, несмотря ни на что. Ведь впереди новая жизнь, новые знакомые,
новая страница моей никчемной жизни. Может быть в этот раз мне
удастся не совершить роковых ошибок.
— Не забудь разложить все вещи как дома, — продолжает мама.
— Хорошо.
— Найди себе подработку, и поживее.
— Ладно.
— Следи за своим видом. На него обращают в первую очередь, — она
подходит и резко одергивает задравшийся левый рукав.
Вместо радости за меня вижу на их лицах скуку, нетерпение,
равнодушие. Вместо поддержки — нравоучения, вместо пожеланий
успехов — рекомендации как себя вести, вместо ожидания новой
встречи — напоминания не появляться без острой необходимости
дома.
Все праздники, когда студенты колледжа будут разъезжать по домам
к семье, я буду оставаться в кампусе, в гордом одиночестве в
комнате.
На день благодарения я буду есть кусочек индейки из Старбакса в
своей комнате. Может, соседка присоединиться, но я в этом не
уверена. Мама накроет стол для Камиллы, а папа уедет ночевать в
мотель в нескольких милях от нашего дома вместе с…
Ладно, проехали.
Мама поджимает губы и разворачивается, берет Камиллу за руку и
направляется к машине. Сестра с довольной улыбкой прыгает на заднее
сиденье, тут же заерзав. Надеюсь, Камилла не повторит моих ошибок,
никогда не узнает, каково это быть изгоем в собственной семье.
Папа наконец-то выходит из машины, окидывает меня серьезным
взглядом болотных глаз и произносит:
— Наступит день, когда ты поймешь одну важную вещь. Жизнь не
делится на черное и белое. В каждой неприятной ситуации есть
положительные стороны, а в каждой хорошей ситуации — отрицательные.
Однажды ты поймешь мои слова. А теперь прощай, Микелла. Проводи нас
с мамой.
Я лучше проведу черту между прошлым и настоящим, между
детством и взрослением. Между счастьем и горем. Как ты там сказал?
Не бывает черного и белого? Знаешь, пап, я в этом сильно
сомневаюсь. Сейчас меня преследует только черная полоса.
