Три. Два. Один. Вдох. Выдох. Поехали.
— Где ты шлялась? — возмутился режиссер, не отвлекаясь от
настройки камеры, когда я влетела на площадку.
— В пробку попала.
— В новогоднюю ночь? В это время нет пробок.
Неужели? На Красной площади, между прочим, не протолкнуться.
Если бы меня срочно не вызвали на съемки, я бы вообще сюда не
поперлась в разгар праздника. Но деньги важнее, особенно когда
коллекторы стучат в дверь твоей старенькой квартиры на окраине
столицы. Хотя я и так помучилась, работая на побегушках у своего
босса-садиста.
— Тебе повезло, что продюсер тоже опаздывает, — произнёс он
между делом, после чего я заметно напряглась.
— Продюсер? — удивилась, окидывая гостиничный номер с
двуспальной кроватью. — Он же не…
— Готовься в гримерке и не мешай мне.
Хм… странно. Обычно продюсеры не приходили на площадку, если
сами не участвовали в процессе. Или же…
О нет! Только этого счастья мне не хватало. Я не буду «играть в
любовь» с этим дедом-пердедом. До сих пор не могла забыть его
огромное пузо с седыми волосами, смазливую, гадливую улыбку, словно
мы были не актрисами, а его личными «девочками на ночь». Так,
успокойся, Мия, и не думай о последующих двух часах. Черт, не
выходит.
— Не хмурься, — шикнула Марина — наш гример, пока наносила
третий слой румян. — И чего они просят красить как куклу? Ты и так
прекрасна.
— Мы снимаем порно, а не новый Аватар, — саркастично добавила я,
наблюдая, как меня превращали в снегурочку. Под стать
празднику.
Марина закатила глаза и дала мне тюбик с блеском, который
проживет максимум пару минут. Странно, что красную помаду не
попросили нанести — на рыжих красотках она смотрелась более
эффектно.
Давно не участвовала в съемках, обещала завязать, учитывая
стажировку на постоянной основе и учебу. Но это в последний раз,
пока не закрою мамин долг по займу. Я старалась заглушить тошноту в
горле и не ощущать, как желудок сжимался от волнения и страха.
Нужно улыбнуться и показать страсть. Помню, в первое время сложно
было притворяться, играть, а камера видела все эмоции, которые я не
могла контролировать. Но я научилась. Пора вспомнить жизненные
уроки. Мне нужны эти деньги. Очень нужны.
Взглянув на свои красивые рыжие локоны, спрятанные за
кокошником, на яркие глаза и нежно-розовые губы, я натянула
короткое платье снегурочки и вышла из гримерки. Дед Мороз и
Снегурочка, как иронично. Но я забыла об этом, столкнувшись
взглядом с режиссером и рядом стоящим высоким мужчиной.
— Сегодня ты снимаешься с продюсером в паре.
И нет, это не тот дед из Европы с волосатым пузом, а высокий
брюнет с волевым подбородком и спортивным телосложением в раскрытом
халате Санты. Взгляд невольно опустился на четко прорисованные
кубики пресса, на подкачанную грудь, на маленькую татуировку у
левой груди, рисунок которой сложно было разглядеть.
Откуда у него такое тело?
Откуда у него тату?
Что этот гад вообще здесь забыл?
Наверняка у любого человека с вагиной между ног увлажнилась
промежность от благоговения. Но не у меня. Серьезный взгляд с
легкой толикой похоти заставил замереть на месте от страха и
неизвестности.
«Санта» подошел ближе, практически приблизившись вплотную, и
произнес:
— Ну что, Мия, ты готова переспать со мной?
Мужчина заправил рыжую завитушку мне за ухо, пока я была в ах…
Находилась в легком шоке и слушала, как сердце готово выпрыгнуть и
навсегда оставить меня с дыркой в грудной клетке. Кислорода
катастрофически не хватало, как бы глубоко я ни дышала, пытаясь
наполнить легкие. Эти холодные серые глаза ужасно меня пугали своей
уверенностью, словно я уже принадлежала ему.
Как в офисе…
— Вы? — выкрикнула я, глядя на самого ненавистного, противного и
напыщенного…
