Тимур
– Мне нужна суррогатная мать,
которая выносит нашего с женой ребенка, – выбиваю из груди каждое
слово. – Мне сказали, ваша клиника предоставляет такие… услуги, –
заканчиваю хрипло.
Паскудно звучит. А горечь течет по
венам и все тело заполняет, когда я вспоминаю, почему решил пойти
на это.
Мой последний шанс сохранить ее.
– Не хотите ли записаться на прием и
обсудить все…
– Не хочу, – отрезаю резко, со
злостью. – Вы можете просто ответить, реально ли это? – повышаю
голос на врача.
– Да, мы подберем вам суррогатную
мать, – после паузы проговаривает женщина. – Вы сможете лично
пообщаться с ней, и…
– Мне просто нужен ребенок, –
обрываю ее грубо. – Плевать, кто его выносит, лишь бы здоровая
была.
– Мы предоставим медкарту и все
справки. Кандидатки проходят полное обследование, – тараторит,
стараясь угодить клиенту. – И все-таки я настаиваю на личной
встрече. Могу принять вас завтра и обговорить детали. Без этого
никак. Вам тоже придется сдать ряд анализов, подписать договор с
клиникой и суррогатной матерью, сдать материал или воспользоваться
донорским, – инструктирует меня.
– Нет, никаких доноров, – перебиваю
настойчиво. – Мы с женой готовились к ЭКО в вашей клинике. Нас вел
доктор Городецкий, но он уволился. Давно, – потираю переносицу,
морщусь от острой боли, простреливающей лобную долю. Я почти на год
выпал из жизни. И теперь пытаюсь вернуть хотя бы ее ничтожную
часть. – Было несколько неудачных попыток, поэтому наши материалы
решили заморозить и сохранить в криобанке. Мы собирались пройти еще
один цикл. На этот раз криопротокол. Около года назад записались к
Городецкому на очередной прием. Последний. Но так и не дошли.
Осекаюсь резко, пытаясь отогнать от
себя угнетающее чувство безысходности. Не сейчас. Иначе пошлю все к
черту и откажусь на хрен от этой затеи. Но нельзя.
Она так хотела, чтобы все
получилось. Из-за меня оборвалась ее мечта. И до гробовой доски я
искупать буду долг перед ней.
– Фамилия? – настойчивый голос
дергает меня из персонального ада, в котором жарюсь все это
время.
– Вулканов, – бросаю коротко и
откидываюсь на спинку кресла.
Взглядом обвожу комнату. Привычная
домашняя обстановка, будто не произошло ничего. Те же дурацкие
помпезные шторы, вызвавшие горячие споры в свое время, та же мебель
в классическом стиле, тот же придурочный гидроматрас, на котором
спать невозможно. То же вычурное трюмо с зеркалом в углу. Только
теперь его створки плотно закрыты.
В моем огромном доме все как прежде.
За одним болезненным исключением…
– Мы проверим, и я перезвоню вам, –
отключается представитель клиники.
Отбросив телефон на тумбу,
привычным, машинальным движением тянусь к фоторамке. Со снимка на
меня смотрит сероглазая брюнетка, улыбается так счастливо и
искренне. Будто простила. Но нет, всего лишь самообман.
Не выпуская рамки из руки, снимаю
трубку, прерывая мелодию звонка на первых нотах. Быстро же клиника
отреагировала. Или я опять потерял счет времени, погрузившись в
воспоминания? Смахиваю с фотографии невидимую пыль, слабо улыбаюсь
– и не сразу вникаю в суть роковой фразы:
– К сожалению, в базе нет информации
по вам…
Клинике все-таки удается заманить
меня в свои стены. И уже через час я готов перевернуть ее вверх
дном. Персонал суетится, выясняет детали, носится табуном по
коридорам. А та самая женщина, с которой я говорил по телефону,
пытается меня усмирить.
– Девочки проверяют все архивы,
после смены руководства в клинике произошли серьезные реформы. Мы
до сих пор в стадии перехода. Персонал теряется в новых реалиях. Но
ничего не могло исчезнуть бесследно, не беспокойтесь – заверяет
она.
Приглашает в свой кабинет, дрожащими
руками ставит чашку кофе на стол, но я нервно отодвигаю звякающее
блюдце. Осматриваюсь. Совершенно неузнаваемое помещение. Другое. И
крыло не то, где мы были в последний раз. Многое изменилось с тех
пор, перестроилось. Зато меньше ассоциаций – и от этого чуть
легче.
