Влюбишься! Жена на девять месяцев

- Согласны ли вы, невеста…

- Нет, - перебиваю патетичную речь ведущей, и рука с невероятно тяжелым, вычурным свадебным букетом повисает вдоль тела.

В стеклянном иглу ресторана воцаряется гробовая тишина. Слышно, как снежинки падают на прозрачный купол. Как рвется мое дыхание. Как удивленно кашляет отец в толпе высокопоставленных гостей. И как от злости скрипят зубы Глеба – моего жениха.

- Что ты сказала, Тая? – забыв снять с лица неестественную улыбку, цедит он.

- Нет, - повторяю тихо, но твердо. Опустив взгляд в кристально чистый, сияющий пол, я усмехаюсь своему отражению в плитке и продолжаю шепотом: – Ты мне изменяешь. Регулярно.

- И что? Это же было до свадьбы, - невозмутимо отмахивается он, берет меня за руку, чтобы не сбежала, и громко приказывает опешившей регистраторше: - Продолжайте! Невеста перенервничала, все в порядке. Не отвлекайтесь.

Не успеваю открыть рот, чтобы возмутиться, как она бойко тараторит:

- Согласны ли вы, жених…

- Да-да, - без энтузиазма повторяет Глеб.

Мимо нашего иглу с ревом пролетает снегоход, на секунды заглушая бешеный речитатив ведущей. Она старается выслужиться сразу перед двумя богатыми семьями, которые сегодня решили объединить капиталы и закрепить сделку самой прочной, по их мнению, печатью – союзом своих детей. Прошлый век? Нет, меркантильная необходимость и желание перестраховаться.

Расслабляю ладонь, которая вспотела в липкой хватке Глеба, и прекращаю вырываться. Нет смысла. Я борюсь с ветряными мельницами.

Брачный договор заключен и проверен юристами вдоль и поперек, свидетельство тоже готовили заранее, как и штампы в паспортах. Мы с Глебом должны быть расписаны еще вчера. Все, что происходит сейчас под свадебной аркой с фамилией «Макеевы» - не более чем торжественная часть. Другими словами, фарс для гостей.

Мой отказ ничего не решает. Ведущая игнорирует его, уткнувшись в папку, и, как робот - голосовой помощник, пафосно зачитывает готовый текст.

- Семье присваивается фамилия… Салтыковы, - радостно объявляет она, а наши лица синхронно вытягиваются в удивлении. По залу разносятся недоуменные шепотки и нервный смех. - Поздравляю!

С приклеенной улыбкой регистратор вручает нам свидетельство о браке, словно хочет скорее сбросить с себя непосильную ношу, и смачно захлопывает папку, с трудом подавив вздох облегчения.

Музыка становится громче, объявляют первый танец жениха и невесты, но Глеб впивается хмурым взглядом в текст на бланке.

- Не понял. Это не моя фамилия, - сообщает очевидное и яростно косится на меня. – Когда ты успела выскочить замуж за владельца этой базы?

- Что? Я? – прижимаю букет к груди, оскорбленная его обвинением. – Да я его в глаза не видела! Салтыков так ни разу и не появился на работе. Понятия не имею, как он выглядит и почему…

Глеб оглядывается в поисках группы поддержки в виде своей обожаемой маменьки. Я невозмутимо стою на месте, лениво обрывая лепестки белых розочек.

- Объявляю вас мужем и женой, - спохватившись, добавляет ведущая, пытаясь перекричать звуки свадебного вальса. - Поздравьте друг друга поцелуем!

- Стоп! – гремит со стороны дверей. – Слюни прочь от моей жены! У нас рокировка, - долетает насмешливо, и я мгновенно узнаю этот тон.

Сердце совершает кульбит в груди под тугим корсетом – и замирает.

Он что здесь забыл?

Осторожно оборачиваюсь.

Взгляды всех собравшихся направлены на алую дорожку между рядами. Совсем недавно мы шли по ней с Глебом к алтарю, а сейчас по нашим следам вразвалку шагает бугай в лыжном костюме, пачкает пол талым снегом и беспощадно топчет ботинками нежные лепестки роз. Половина лица прикрыта тугим шарфом, светлые волосы взъерошены и усыпаны мокрыми снежинками, хитрые, прищуренные голубые глаза устремлены на меня.