Фаворитка короля Мафии

— Привет, бамбино. Думала сбежать от меня? — Марко прижал меня к стене, глядя на меня убийственными почерневшими глазами, словно в них встроены две пушки, как в фильмах будущего.

И он меня пугал. По-настоящему…

— Я… я…

— Я предупреждал, чтобы ты не смела сбегать, у тебя не получится. Еще никто не уходил от дона Гальятти.

— Значит, я буду первая.

Марко сильнее сжал пальцы у моего горла.

— Теперь ты моя, Виктория! Тебе лучше подчиниться, если ты хочешь жить, и чтобы твой Джо не пострадал.

— Заставь меня, — выпалила я дерзко. Мадонна, что я несла?

— Что?

— Заставь меня быть твоей. Или не можешь? Слаб, дон Гальятти?

Я харкнула прямо в его лицо и меня это ужасно завело. По телу расползлась удовлетворение моей безнаказанности и его кипящих нервных клеток, которые я чувствовала кожей. Мы горели от ярости и злости: я — от отсутствия выбора, он — от моего неподчинения. Я не его пешки, не Джузеппе и даже не отец. Он выбрал неправильную жену.

Но я не жалела о содеянном… ну, пару секунд.

Его пальцы резко развернули дернули все пуговицы свадебного платья. Они отскочили в разные стороны как мячики для пинг-понга, оставляя меня полностью обнаженной среди белых кусков ткани.

Марко развернул меня обратно и навис сверху.

— Ты нарываешься, бамбино.

— Мне плевать.

— Ты — моя жена. У тебя нет выбора.

Всегда был, есть и будет. Я не одна. Марко не знал о будущем побеге. Но если бы я знала, в кого он превратит меня…

Я предстала перед мужем абсолютно голой, в одних хлопковых трусиках с небольшой дырочкой на шве. Ему ничто не помешало дернуть из и оставить меня ногой.

У меня никого не было до него. До Марко. Он первый мужчина, который видел меня абсолютно голой.

— Какая горячая, непослушная бамбино. Тебя надо воспитать.

— Ты не посмеешь.

— Поверь, тебе понравится. Ты попросишь еще.

Он проводит пальцем по моим губам. По-хозяйски, словно я дала разрешение. Я хотела сделать ему больно, хотела стереть самодовольства с его симпатичного лица.

Хотела, чтобы ему тоже было больно…

Но что-то внутри меня заставило самозабвенно смотреть в почерневшие глаза и кожей ощущать его смуглый палец на губах.

Нашим миром управляет мафия. Она везде: в политике, в социальной сфере, в кино, в музыке. В стране любой мира, от развитой до стран третьего мира. Просто не все об этом знают. Или не хотят знать.

Виктория

— Виктория Мария Конте! Когда ты уже снимешь эту рваную тряпку и выкинешь эту деревяшку за порог моего дома?

— Па, это топ, а в руках — скейт.

— У тебя пупок виден! Ты бы еще тату набила как те малолетки Гальятти!

Как всегда, он мной недоволен…

— Дженнаро, отстань от нее, — причитала мама. — Вики только приехала, а ты со своими Гальятти!

— Помяни черта! Хорошо, что мы от них избавились. Теперь надо переодеть дочь, выглядит как…

— Дженнаро! Что ты говоришь такое?

— А что ты хотела, Летисия? Твоя дочь позорит нас перед покупателями! — папа так активно жестикулировал, что едва не снес руками свежеприготовленную моцареллу из нашей лавки. — Кто придет ко мне за сыром, если моя дочь щеголяет в коротком топе? Если бы моя бабушка знала, чем занимаются мои дети…

Или чем занимался папа…

Но я проглотила горькую фразу и, кинув на пороге рюкзак с наклейками из аэропорта, села за стол. Папа не догадывался, что во время поездки в Рим я проколола себе соски. Джо в курсе, но папа убил бы его за то, что разрешил пойти на такую авантюру. Они зажили к моему возвращению домой, а под лифчиком ничего не видно, но в глазах отца я все равно выглядела как… Puttana.

Мы с папой смотрели на мир разными глазами. Он пытался доказать, что мир слишком жестокий, а все парни смотрели на меня как на лакомый кусочек. Но я просто хотела жить. Люди сами создают себе сложности. Зачем они, если жизнь проста и прекрасна. Нет денег? Можно заработать. Нет желания вставать с кровати ежедневно? Нужна сильная мотивация, чтобы поднять пятую точку с кровати и работать.