Все началось с того, что умерла баба Раиса.
Старушка, у которой я арендовала комнату за сущие копейки.
Добрая, непоседливая, бойкая.
Еще утром, пока я собиралась на занятия, она с упоением
рассказывала о грандиозных планах на сегодня. Сначала она
собиралась пойти в банк, оплатить коммунальные услуги, потом купить
в магазине суповой набор, а после отправиться к соседке Серафиме.
Вечером же, в тишине посвятить себя просмотру очередной серии своей
любимой мелодрамы.
Она жутко раздражалась, если её отвлекали во время просмотра,
поэтому даже телефонные звонки игнорировала, если кто—то смел её
потревожить в это священное время.
А сейчас что?
По квартире бабы Раи расхаживают незнакомые мне люди, и тыча в
предметы мебели, рассуждают как будут делить сервиз и гарнитур.
Ей бы это пришлось ой как не по душе. Особенно, если учесть, что
сериал уже начался, а они беспрерывно шумят.
— У вас есть двадцать минут на сборы, девушка, — надо мной
нависает мужчина, небрежно взмахивая в сторону комнаты, в которой я
жила последние три месяца. — Сами понимаете, обстоятельства так
складываются, что жить вы здесь больше не можете. Да и квартиру мы
в ближайшее время продадим.
— Но куда я пойду? — растерянно смотрю на, если я не ошибаюсь,
сына бабы Раи, которого вижу впервые.
— Мне-то откуда знать? Мать сдавала комнату незаконно, поэтому,
если вы не хотите уехать под руку с полицией, советую, как можно
скорее выметаться.
Мда.
На улице вечер. Снегопад такой, что заблудиться можно. Город
практически стоит. Единственное в чем мне повезло — это то, что
детский праздник, на котором мы сегодня выступали проводился в кафе
на соседней улице. Домой я попала довольно быстро, не пришлось
тянуться в пробках. Пока шла, мечтала только о горячем чае с
бутербродом. А теперь что?
Я еще от смерти старушки не успела оправиться, как меня уже
отправляют собирать вещи.
Вздохнув, скидываю с себя голубую шубку Эльзы, достаю из шкафа
чемодан и спешно бросаю в него свои скромные пожитки. Жаль,
конечно, бабу Раю. Я и попрощаться с ней не успела. Мне очень
нравилось у нее жить. Она и чаем бывает, вечером угостит, и супом
накормит. Хорошая она была, очень добрая. Жаль, что семья у нее так
себе.
Перед тем, как выйти, напоследок оглядываю спальню.
Вроде бы ничего не забыла.
На выходе окидываю взглядом свой пуховик и шубу Эльзы, и решаю
остановить выбор на второй. Мне сейчас надо разобраться в какую
сторону двигаться и к кому напрашиваться на ночлег. А сколько
времени это займёт я понятия не имею, поэтому на всякий случай
лучше одеться теплее.
Сложив свою куртку в четверо, запихиваю ее в чемодан, водружаю
на себя ярко голубую шубу с шапкой в тон, и выхожу в подъезд.
— Ничего чужого с собой не прихватила?
С претензией несётся мне в спину, а спустя пол минуты в коридоре
показывается тот самый мужлан.
— Разве что остатки вашей совести, но вы этого даже не заметите
правда ведь? — отвечаю, не оборачиваясь.
Гипнотизирую взглядом лифт, чтобы приехал быстрее.
— Языкастая, да? Иди—иди. Не дай Бог узнаю, что унесла что—то,
из—под земли достану. Я у матери нашел договор на аренду со всеми
твоими данными.
Договором написанную от руки расписку назвать сложно, поэтому я
просто молча киваю. Не хочу с ним вести диалог, он мне
неприятен.
Терпеть не могу, когда люди считают нормальным относиться к
другим с пренебрежением. Этому недочеловеку явно нужно поучиться
элементарной вежливости.
— И деньги до конца месяца уплаченные я тебе не отдам, —
продолжает решетить мне спину, — У нас сейчас трат будет много.
Считай, это твоя благодарность за доброту моей матери.
Войдя в кабину, наконец—то приехавшего лифта, нажимаю на кнопку.
Не говорить же ему, что баба Рая была очень добра ко мне, и брала
оплату только за коммунальные услуги, да и то в конце месяца. По
сути, это не он мне, а я ему еще должна. Да и не ему вовсе. Так
что, пусть остается в счастливом неведении. А мне теперь деньги ох
как пригодятся.
