Оля
- Неужели это я?
Подруга трепетно рассматривает себя в зеркале, то и дело
осторожно касаясь пальцами кончиков пышных накрашенных ресниц.
- Конечно, Мариам! Ты у меня красавица!
Улыбаюсь, складывая в косметичку подводку, тушь и прозрачный
блеск для губ. Сама не могу оторвать от неё взгляда, довольная тем,
что в результате получилось.
- Просто непривычно с подведенными глазами. Как думаешь, ему
понравится? - спрашивает подруга и стремительно краснеет.
- Ты ему нравишься и без макияжа, Мари, - успокаиваю её. - А я
просто подчеркнула твои и без того выразительные черты лица.
- Не подумает, что я выгляжу развратно? - испуганные глаза
находят меня в отражении, а я только шире улыбаюсь.
Нашлась развратница. С её внешними данными можно было бы
покорять модельный бизнес. Привлекательное невинное личико, длинные
ноги и стройная фигура - она просто идеальна. Но несмотря на все
свои достоинства, Мари самая правильная из всех моих знакомых, и
самая послушная. Дело в её родителях и слишком консервативном
воспитании. С такой семьёй, как у неё, сложно быть другой.
- Нет. Демьян знает, что ты и разврат это два противоположных
слова, которые даже в одном предложении ставить вместе нельзя.
Я тяну за резинку, распуская её тяжёлые гладкие волосы и
расправляю их пальцами.
- Всё, можно идти покорять.
Мариам встаёт, взволнованно одергивая подол бесформенной
футболки, которую она носит дома при гостях, так как обтягивающие
майки и топы ей строго запрещены.
Щеки красные, глаза блестят, выдавая волнение. Глупая моя.
Она безумно влюблена в лучшего друга её старшего брата, и хоть и
твердит, что вместе им не быть, а все же очень хочет ему нравиться.
И я её понимаю. Как никто, наверное.
Набравшись смелости, Мари направляется в сторону двери, в
которую как раз в этот момент раздаётся стук.
- Мари, парни проголодались, может накроешь нам чего перекусить?
- в дверном проёме показывается Давид, и теперь уже зачем-то
одергиваю юбку я.
Нервно пробегаюсь ладонями по волосам, машинально приглаживая
их.
Парню хватает всего мгновения, чтобы поймать в фокус лицо своей
младшей сестры. Широкие брови сходятся к переносице, а взгляд
становится более цепким.
Мы с ней синхронно замираем.
Сейчас начнётся…
Хоть я едва ли тронула её лицо косметикой, а все же не заметить
изменений невозможно. Мари никогда прежде не красилась.
Давид резко шагает вперёд и берет сестру за подбородок.
Стискивает зубы, прежде, чем перевести давящий взгляд на
меня.
- Это ты сделала? – выплевывает пренебрежительно.
- Да. Ей идёт, правда? – стараюсь сгладить ситуацию и мягко
улыбаюсь.
- Не идёт, - отрезает Давид, - сестра, смой быстро эту грязь. Не
хватало, чтобы тебя мать увидела. Она же тебя в порошок сотрёт.
Глаза подруги стремительно наполняются слезами, но я не даю ей
испортить то, над чем мы так кропотливо трудились. Тяну её за руку
на себя.
- Твоя мама придёт только через час. Успеешь как минимум накрыть
на стол.
И осуществить свое заветное желание - показаться
Демьяну. Этого я не договариваю, но она меня понимает и без
слов.
Кивнув, быстро ретируется из спальни, боясь вероятно, чтобы
рассерженный брат сам не пошёл смывать с неё косметику, и тем самым
оставляя меня с ним наедине.
А вот это уже плохо…
- Ты что о себе возомнила? - гневно цедит он сквозь зубы.
- Так нельзя обращаться с людьми, как вы, Давид, - вскидываю
подбородок, намеренно не демонстрируя как его тон на самом деле на
меня действует. - Это твоя сестра. И ничего страшного я не сделала.
Всего лишь подвела глаза подводкой и тушью.
- Мариам не красится. Эти привычки выставлять себя на показ
оставь себе, - делает шаг в мою сторону, а я инстинктивно отступаю
назад.
Комната довольно маленькая, а когда в ней находится Давид и
вовсе дышать нечем становится.
