Луч фар упирался в серый бампер передней машины. Поток
автомобилей медленно двигался огромной светящейся лавиной,
казалось, что машины разделяет только стена дождя.
Частенько, стоя под билбордом со своим изображением, Лере
сигналили машины, водители приветствовали её кивками и жестам,
совсем быстрые успевали взять автограф на перекрестках, но не
сегодня.
Никогда она не любила дождь, а с сегодняшнего дня и вовсе будет
его ненавидеть, но сейчас он отгораживал её ото всех, как будто
извиняясь, укрывал завесой, давая возможность отрешиться от
внешнего мира, закрыться в своей раковине, как улитка. В окно
нещадно лупили капли, искажая картину. На крышке капота
развернулась настоящая вакханалия, словно на неё выплеснули
кислоту, вся поверхность пенилась и пузырилась. Дворники,
преодолевая потоки, елозили по лобовому стеклу.
Подсвечивая сумрак салона цветной иллюминацией, на экране
телефона менялись лица. Нужно было взять трубку, каждый
звонящий заслуживал этого, по тем или иным причинам, но сказать или
утешить их нечем. Она знает ровно столько, сколько и все. Авария.
Доставлен в больницу. У неё было преимущество, она знала номер
больницы, но судя по толпе алчущих журналистов, не только она.
Вариант оставить машину на больничной парковке даже не
рассматривался, ясно, что и там её встречают. Остановившись метрах
в тридцати от главного входа, она задумалась, что сказать пишущей
братии? От неё, как от врача и символа команды, потребуют
подробностей, которых она и сама пока не знает. Но один вопрос, как
жене, будет задан обязательно и ответ на него, знают только они
вдвоем, она и Саша и посвящать кого—либо в эти подробности, она не
намерена. Накинув черный дождевик с капюшоном, вышла из машины. В
темноте наступила в ледяную лужу и тут же была подхвачена чьей—то
твердой рукой за предплечье и буквально закинута в рядом стоящую
машину.
— Спасибо, что мешок на голову не надели! — она узнала
машину тренера по иконостасу на панели.
— Поговори мне ещё! — Природа его неприязни и
грубости по отношению к ней, была Лере неясна, и она неосознанно
опасалась его. К счастью, на людях, Агеев вел себя корректно, а
самый простой выход из ситуации она нашла давно — как можно реже
оставаться с ним наедине.
— О чем собираешься поведать журналюгам? — С ехидной
злобой спросил он. — Очередную сказочку про неземную любовь? Они
тебя послушают, ты всегда интересно рассказываешь, только потом
тебя спросят:
— А куда же помчался ваш горячо любимый супруг в два часа ночи?
А вернее сказать, к кому?
От зловещего тона Леру пробил озноб, будто льдом сковали
лодыжки.
— Мы выиграли чемпионат, — продолжил Игорь Юрьевич,
— награждение, пресс—конференция, да он от усталости
должен был упасть у порога. Что ты ему сказала, куда его понесло
среди ночи?
— Вы знаете, куда он ехал, — твердо ответила она.
— К сожалению, догадываюсь. Задали вы мне задачку,
расхлебывай теперь. Ведь я тебя предупреждал!
Лера иронично усмехнулась:
— Не надо было их знакомить, вы прекрасно знали, к чему
это приведет.
— Я тебе уже говорил, они случайно встретились, в моем
присутствии, — Лера качала головой в такт его словам. — Ладно,
успокойся, — он взял её ладошку в свою, она вжалась в сиденье, от
неожиданно теплого голоса. — Я уже позвонил Борзову,
предупредил, чтобы подтвердил, что Орлов к нему ехал.
— Так нельзя! У него жена беременная...
— А я что могу сделать, если у нас на юго—западе только
Борзов живет! — Снова кричал тренер. — Ты давай без подробностей,
скажешь, что Саша повез ему лекарство. Грех так говорить, но на
наше везение, Борзова сегодня изрядно по бортам повозили.
— Мы вместе выйдем? — Спросила она, соглашаясь с
таким вариантом. К сожалению, последние события в их жизни, не
давали ей ни малейшей надежды на то, что этот вопрос не будет
задан.
