Посвящается всем моим киборгам, тиграм и индейцам. Особенно – из 8 «Б» и 11 класса.
Автор настаивает: все, описанное в этой истории – выдумка, фантастика, и никакого отношения к реально существующим или существовавшим учебным заведениям и жившим или живущим людям не имеет. Все совпадения случайны, все персонажи – вымышлены.
Единственный способ избавиться от Дракона – это иметь своего собственного.
х/ф «Убить дракона»
Они пришли ко мне – полным составом. Мой одиннадцатый «бэ» класс, мои ребятки. Красивые, совсем взрослые девочки. Широкоплечие, высокие, мужественные мальчики. Палата интенсивной терапии стала очень тесной, шумной – но это было хорошо. Если бы я умел плакать – я бы плакал от радости, потому что чувствовал почти абсолютное счастье. Почему «почти»?
Потому что помирать – это скверная штука, как ни крути.
– Серафимыч, не раскисайте, ну пожалуйста! – У Ленки Филипцовой глаза уже были на мокром месте. – Не сдавайтесь! Вот вас и в РНПЦ перевели, тут такие врачи – ух! Они что-то придумают! Не сдавайтесь, ладно?
Филипцова – очень красивая девочка, настоящая белорусочка: сероглазая, с пшеничными длинными локонами, стройная и ладненькая. Олимпиадница по химии. В этом году взяла место на республике и должна была пройти в медицинский без экзаменов. Таким девочкам нельзя плакать, от этого погода портится.
Я криво улыбнулся и показал Филипцовой большой палец. Получилось не очень бодро. Не так, как должно было получиться у молодого мужчины тридцати пяти лет, который всю жизнь занимался спортом, не курил, почти не пил и только и делал, что «не раскисал». Я держался как положено, очень неплохо держался все эти три года. Держался по большей части из-за них, из-за моего одиннадцатого «бэ»!
– Серафимыч! – Светик, Святослав Шкандратов, первый хулиган, борец за правду и отличный парень. Он раздвинул своими широкими плечами одноклассников, глянул на меня голубоглазо и юношеским баском проговорил: – Я поступил. На бюджет! В политехнический. Мы все поступили, даже Четвертинка! Четвертинка русский на шестьдесят баллов сдал, представляете?
– Я на машиниста пойду, – тихо сказал невысокий Рома Четвертной. – Мне баллов хватит. Спасибо за аттестат, Серафимыч. Если б не вы…
Я погрозил ему пальцем. Ну да, я у них вел четыре предмета: географию, обществоведение, всемирную историю и историю Беларуси. Отметки у Ромы там получились порядочные и при этом вполне заслуженные. Он здорово подтянулся за последние три года. Да и вообще, как говорят белорусы – «вылюднел».
Четвертной-Четвертинка был из неблагополучной семьи, у него батя сидел за убийство. Когда я пришел к ним домой первый раз (в пятом классе, тогда меня только назначили классным руководителем), то одурел: вместо пола там оказалась земля, просто – голая земля, а вместо обоев – бревна с торчащей из стыков стекловатой. В двадцать первом веке. В социальном, почти европейском государстве.
Когда я приходил к Роме в последний раз года два назад, пол там имелся, дощатый, лакированный. И вместо стекловаты и бревен на стенах благоухала аккуратная вагонка. Его мать вышла замуж второй раз, за хорошего дядьку из лесхоза. И Рома, который по отцу был Непрядвин, с отчимом крепко сдружился и в четырнадцать, во время оформления паспорта, даже взял его фамилию – Четвертной. Конечно, пацаны засыпали его приколами про мелкий рост, и фамилия мигом трансформировалась в прозвище, но Четвертинка – это гораздо менее обидно, чем Рома-Бич, уж поверьте.
– Мы вам будем в «телегу» писать, да? Сделаем общий чат! Может, вы говорить сейчас и не можете, но писать-то – да? Я вам видео сниму, как устроилась в Витебске, что там за город… Мы все снимем! Вы, главное, не сдавайтесь, кто ж мелких учить будет? Ивановна? – Филипцова обрадовалась такой своей придумке и обернулась к подружкам за поддержкой. И те закивали, некоторые не очень уверенно. – Конечно, пишите, свои мысли пишите, все что угодно. Что у вас тут происходит, какие соседи… Вы очень интересно рассказываете и пишете тоже интересно, мы все будем читать! Да?
