Написано с уверенностью, что человек никогда не предаст своего стремления идти вперед и бороться
Глава 1
Джузеппе и Марко поднимались по мраморным ступеням старинного особняка и тащили на себе целую кучу аппаратуры для записи интервью.
Они остановились на площадке и тоскливо оглядели еще несколько пролетов наверх.
– Почему мы не взяли ассистентов? Так и помереть недолго.
– С чего тебе помирать, – грустно заметил Марко, растирая плечо, – у тебя что, что-то пищало уже? Вот ты здоровый какой, мог бы и мое взять и понести.
– Нет, – обронил Джузеппе. – Ничего не подавало сигнал, но я уже его молю мысленно, чтобы подал тревожный звук, и я с чистой совестью умру. От слишком большого сердцебиения или что там у меня первое откажет. Ну что, – он снова бросил один взгляд вверх, потом вниз и издал подавленный стон, – еще остановка-другая, ты послушаешь мое нытье насчет носильщиков, и мы у цели?
– Ты же знаешь, этот человек очень трепетно относится, – Марко понизил голос, – насчет всяких вирусов, бактерий и всего прочего. Мы с тобой и так карантин прошли, полное обследование. И так повезло, что нас двоих допустили, а то бы сейчас один все тащил наверх.
– Не тащил бы. Взял бы по старинке блокнот с вопросами, диктофон, и все хорошо.
– После интервью с таким человеком, если принесешь боссам диктофон и заметки на полях, до конца жизни будешь в какой-то деревенской газете писать о надоях и погоде, выгоняя кур из кабинета.
Одолев наконец эту высоту, они некоторое время пытались привести в норму дыхание, отдышались и провели последние приготовления.
– Ты готов? Все нормально?
– Конечно, что тут такого. Брать интервью, первое за много десятилетий, у человека, которому человечество обязано не мечтой, но чем-то очень близким. Продлением здоровой жизни на долгие годы и радикальным ее улучшением. Доктор О’Хара, добрый день, не знаю, возможно, вы не в курсе, что ваше изобретение гораздо важнее, чем антибиотики и клонирование органов, и вы, наверное, популярнее Иисуса, а вот мы пришли поговорить с вами о начале XXI века, когда мои предки были совсем детьми. Кстати, о вас складывают легенды…
– Примерно так, – ухмыльнулся Марко, – только более вежливо. Говорят, доктор очень старомоден.
Они зашли в богатый большой зал, где стояли три изящных стула, два рядом, а последний в нескольких метрах. Никого не было видно, кроме молчаливого слуги, который жестом пригласил их располагаться.
В помещении присутствовало только естественное освещение через большое окно с солидными гардинами.
Когда они наконец расставили аппаратуру и дали знак дворецкому о готовности, через скрытую дверь вошел приметный во всех смыслах человек.
Невысокого роста, абсолютно лысый, судя по биографии – давно перешедший вековой рубеж, но все еще крепкий, а глаза будто излучали весь спектр эмоций: от безмятежности Будды до наивного интереса младенца. Живой, бойкий, по-юношески подтянутый и задорный, только иногда мелькавшая на лице улыбка светлой грусти давала понять, что перед ними человек совсем уже неприличного возраста.
Они поздоровались, расселись и начали столь долгожданное интервью.
– Доктор О’Хара, во-первых, позвольте поблагодарить вас за столь высокое доверие и что вы нашли для нас время в своем столько плотно… – начал монотонно Джузеппе.
– Господа, – доктор прервал его и улыбнулся, – прошу меня простить, но, как вы знаете, время – самый ценный предмет человека. И это не от неуважения к вам, отнюдь, просто давайте оставим эти высокопарные и пустые выражения для дипломатов, кстати, они еще остались в мире? – он лукаво прищурился.
Они улыбнулись.
– Конечно, мир не так сильно изменился с вашего…
– Ухода со сцены, скажем так дипломатично, – закончил, улыбаясь, доктор.
