В первый вечер после моего возвращения в Кобу я сидел в лагере под травяным навесом и наслаждался хорошим горячим ужином с бутылкой сухого вина. Был уже поздний вечер, и мои негры сидели у костров и болтали, когда Моника подошел ко мне и сказал:
«Бвана, Мсунгу куджа» (хозяин, идет белый человек). Через несколько мгновений из травы появился туземный мальчик с фонарем и встал на утоптанный песок кемпинга. В следующий момент раздался веселый голос:
«Привет, вы Купер?»
Подняв взгляд при слабом свете настольной лампы, я увидел, что мой гость был для меня совершенно незнакомым человеком.
«Да, я Купер», – ответил я.
«Я Лонгдон. Я подумал, что должен просто прийти и навестить вас. Как дела?»
Это была моя первая встреча с мистером Джеральдом Лонгдоном, еще одним охотником на слонов. Когда позже я уже был дома и писал эту книгу о своем путешествии, в лондонских газетах появилось следующее сообщение:
«Энтеббе, Уганда. Миссис Лонгдон сообщила правительству, что ее муж был ранен слоном и умер в Конго».
Охотники на слонов потеряли в лице мистера Лонгдона человека, который был одним из лучших из них, человека с большим сердцем и к черным, и к белым. Думаю, я был одним из последних белых людей, видевших его живым, потому что, возвращаясь из Конго в декабре, я встретил его как раз между Ваделаем и Кобой, отправлявшимся в свое последнее путешествие.
Воистину, охота на слонов – одно из самых опасных занятий, которым может заниматься человек. Как странно казалось после этих многих недель, вдруг услышать веселый голос, приветствующий вас на родном языке. Когда Лонгдон выступил вперед, я на мгновение ощутил, что с некоторым трудом возвращаю способность говорить на английском. В тот вечер у огромного костра, который трещал и посылал искры к звездному небу, мы сидели и говорили обо всем, что только можно вообразить. Лонгдон узнал от комиссара, что меня уже здесь ждали, так как телефонный провод находился в рабочем состоянии, и парень на почте передал в Кобе о моем отбытии из Ваделая. Так Лонгдон узнал мое имя.
Однажды утром с почты пришел посыльный с телеграммой от П., который все еще находился в Нимуле, так как по прибытии в Кобу я послал ему сообщение по телеграфу. В телеграмме сообщалось, что мы должны встретиться в месте впадения реки Ассуа в Нил, и оттуда отправиться вглубь страны.
Река Ассуа (голубая стрелка), озеро Альберт (белая стрелка), место предполагаемой встречи автора с П. (красная стрелка)
Однажды днем господин Джон Мэнли, известный торговый посредник в поставках каучука, и я сидели в палатке, укрываясь от очень сильного шторма. Мы болтали, как вдруг страшный порыв ветра опрокинул палатку, и тяжелый мокрый брезент прижал нас к земле. Ветер вырвал крепежные колышки, несмотря на то, что они были около двух футов в длину и вбиты на несколько дюймов в грунт. Черные парни пришли нам на помощь, и всем вместе удалось прикрыть мои вещи, пистолеты, ящики и так далее. Ничего не оставалось, кроме как усадить боев на брезент, чтобы его не унесло ветром, пока Мэнли и я искали укрытие от бушующей бури в травяной хижине. Наконец буря улеглась, и, осмотрев вещи, я с радостью обнаружил, что ничего не пострадало.
Поручив Матаканге (исполняющему обязанности старосты вместо Салема, которого я оставил больным в Ваделае) следить за восстановлением палатки, я вместе с Мэнли отправился в его лагерь, расположенный ближе к правительственной «боме», и мы обнаружили, что его палатка также была снесена ветром. Несмотря на ненастную погоду, его повар успел испечь партию хлеба и преподнес нам в тот вечер отличный обед, приготовленный на открытом воздухе. Интересно, что бы сделали и сказали наши европейские повара, если бы им сказали готовить еду под проливным дождем и ураганом, бушующим вокруг кастрюль и сковородок? Местные повара действительно странные люди; самая большая трудность, с которой они сталкиваются в Конго, – это найти что-нибудь для приготовления пищи.
