Я хочу вас кое с кем познакомить. Это моя дверь, ее зовут Берта. Вообще-то она сделана в России, и ее должны были назвать привычнее – Варя, Маша или Анастасия Петровна. Но меня привлекает некое благозвучие европейских имен. Только вслушайтесь: Кьярра, Одри… Эбигейл – вот тоже хорошее имя. А мою дверь зовут Берта. У германцев это древний дух в белых одеждах и с гусиной лапой. Он карает тех, кто жрет в пост. А еще есть Большая Берта – это артиллерийское орудие сверхбольшого калибра. Получается, что моя дверь – кремлевская диета разрушительной силы.
Берта матово-черная. Она легка в уходе и неприхотлива в быту. При покупке мне нахваливали ее сторожевые качества. Говорили, что она ударопрочная, усилена арматурным каркасом и наполнена жидким пенопластом. То есть еще и тепло держать будет, не только оборону. Петли бесшумные, замки неболтливые… Вы когда-нибудь задумывались, что ваш замок знает о вас все? Он знает ваше расписание, пищевые привычки, алкогольные предпочтения, которые оставляют на нем засечки, когда вы не попадаете в замочную скважину с первого раза. Ваш замок мог бы многое рассказать о вас. Но современные замки не болтливы.
Вот вы привыкли к дверям и совершенно не замечаете их уникальных свойств. А ведь в дверь можно не только войти и выйти, ее можно использовать как музыкальный инструмент: хлопать, стучать. В нее можно барабанить, можно скрестись. Под нею можно подвывать. А еще дверь можно поцеловать.
Сейчас расскажу одну занимательную историю. Одна моя знакомая очень интересно использовала дверь. Она хваталась за верхний край двери, обхватывала ее ногами с двух сторон и елозила так по ней до наступления оргазма. Честное слово, я не шучу! Как-то раз я сам наблюдал этот акробатический этюд. Так что выражение «спать под дверью» обрело для меня новый смысл.
Кстати, дверь подарила нам одну из лучших мелодраматических сцен в мировом кинематографе. «Джек, вернись! Вернись, Джек!» – девочки всего мира тогда писали петиции Кэмерону, обвиняя его в бездушии. Дверь большая, писали они, Роза и Джек могли бы забраться на нее вдвоем и выжить. Но Кэмерон расчетливо убил беднягу Джека и подарил миру лучшую любовную сцену в окружении трупов.
Двери бывают разные. Есть двери путешественников. Они месяцами могут не видеть хозяев. Стоят себе закрытыми. Скучают. Если бы они могли бы выбегать на дорогу и глядеть туда, за горизонт, так бы и делали. Но они на службе: долг. Бывают двери обывателей. Кажется, что «обыватель» – обидное слово. Вот если бы не Чехов, то в слове «обыватель» не было бы ничего обидного. Обыватель – это просто местный житель. А Чехов и тут нам насолил – обозвал ограниченными людьми с мещанскими взглядами на жизнь. Как будто мало его «Вишневого сада» в школьной программе. Но классик прав – моя Берта меня часто видит.
Я не путешественник, я мало где был. Если верить социальной рекламе, то даже пластиковый мешок для мусора путешествует чаще меня. Ирландия всегда была первой в моем списке. Но попасть туда оказалось сложнее, чем в яблоко на голове жены. Вы же помните ту историю, когда стрелок на спор выстрелил в яблоко, стоящее на голове жены, и не попал? В яблоко. Вернее, там была не жена, а сын. И в яблоко как раз он попал. Жену же потом просто так застрелил… Так вот, он попал, а я не попал. Не стрелок я. Ни в яблоко, как говорится, ни в Красную армию. Промахнулся мимо Ирландии чуток, попал в Турцию.
Потом был Египет. Из хорошего в Египте – «Рок-кафе» и виски из дьюти-фри аэропорта Домодедово. После случился пенсионерский тур. Знаете, когда в большой круизный лайнер пачками грузят европейских пенсионеров и нашу классовую ненависть. Скучно невыразимо! Есть сомнительное развлечение – материть обслугу, но эквадорские парни подозрительно быстро на чистом русском начинают отвечать тем же.
