– Камиля! – на всю деревню закричала Сабина.
Из-за дровенника вышла молодая девушка, белокожая, с большими зелеными глазами и идеальной фигурой, которой могли бы позавидовать модели.
– Иди, надень платье, тетя Фирдаус приехала в гости. С племянником! – скомандовала Сабина.
– Просила же, не называть меня Камилей. Я Камилла! – откинула прядь волос со лба красавица.
– Камилла! – передразнила мать, скривив физиономию. – Уважаемый мулла при рождении назвал тебя как? Камиля! Негоже перевирать! Между прочим, Камиля звучит мягче и нежнее, чем Камилла!
Девушка поморщила свой точеный носик и начала водить носком правой ноги круг под ногами на песке.
– Племянник Фирдаус – тот, который с торчащими ушами и с идиотским прикусом? Вот еще, буду я ради него бегать и наряжаться! Обойдется! Пусть Айгуль ради него носится!
Мать оглянулась по сторонам и ткнула под нос дочери кулак:
– А это ты видела? Поговори мне тут! Ты старшая! Тебя и надо быстрее замуж отдавать!
Камиля поникла, покраснела и рассердилась. Она пробежала в дом, юркнула в запечный закуток и торопливо стянула с себя футболку и шорты.
Надев на себя самое неприглядное платье, которое полнило и портило ее фигуру, девушка заплела в волосах две косички и показав своему отражению в зеркале кособокого шифоньера язык, вышла к гостям.
Три пары глаз с любопытством уставились на нее, разглядывая с ног до головы. Ушастого племянника тети Фирдаус, Ильнара, Камиля увидела почти сразу.
– Исенмесез, – поздоровалась она и села в кресло, принялась разглядывать «жениха».
«Да тут даже операция бессильна!» – мысленно вздохнула она с разочарованием, прежде чем ощутила тык пальца в спину.
Это мама, исказив лицо, свирепо колупнула ее ногтем, словно пытаясь пробуравить в спине дырку и яростно шепнула, словно плюнула:
– Чего расселась? А ну живо неси чай дорогим гостям!
Тяжко вздохнув, сгорбив спину, Камиля пошла в кухню, еле волоча ноги и шаркая ими по полу, словно старуха, отчего почти сразу услышала вслед задумчивое, от тетушки Фирдаус:
– Что-то как-то выглядит ваша Камилечка нездоровой?
– Что вы, она здорова как лошадь! – ответила мать.
– Чай, – с ненавистью оскалившись, разозлилась Камиля.
Запарив гостям в чайничке мочегонный сбор, вперемешку с травяным слабительным, девушка подкрасила полученную жижу чайным пакетиком "Нури".
– Вот и чай, – любезно сунула она по чашке каждому гостю в руки.
"Жених" пренебрежительно улыбнулся, показав ряд кривых зубов и Камиля отвернулась, тарабаня пальцами по столу. Она чувствовала на себе хищный взгляд этого уродца и его не менее уродливой тетки.
Ну все.
Теперь полдеревни над ней потешаться будут. У всех женихи как женихи, а у нее – как обычно, курям на смех. Бедность, будь она неладна!
Мать вырастила Камилю и двух сестер одна, на зарплату уборщицы в магазине. Семья, состоящая из одних женщин, жила, считая каждую копейку. Камиле, как старшей, приходилось выполнять по дому всю работу, плюс помогать матери мыть пол в магазине. Как помогать? С пятнадцати лет мамина работа полностью легла на плечи дочери, та приходила на работу только за зарплатой.
А теперь, когда Камиля заканчивала одиннадцатый класс, мать озаботилась поисками ей жениха.
– Мне помощь нужна! Устала я вас троих в-одиночку тянуть, поэтому выходи-ка ты поскорее замуж!
– Но я не хочу замуж! Мне всего семнадцать, вся жизнь впереди! Я хочу учиться в педагогическом институте, все учителя в школе говорят, что с моими оценками несложно будет поступить на бюджет! – воскликнула с обидой Камиля, – Я сама поступлю, мама, ни копейки у тебя не попрошу! Работать пойду, в общежитии жить буду, тебе не придется за меня беспокоиться! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мамулечка? – пыталась урезонить родительницу дочь, однако та была неумолима.
