Frédéric Beigbeder
VACANCES DANS LE COMA
© Кормильцев И., наследники, перевод на русский язык, 2003
© Захаров Д., оформление, 2011
© Издание на русском языке. ООО “Издательская Группа “Азбука-Аттикус”, 2013
Издательство Иностранка®
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Он причесывается, надевает или снимает куртку или шарф с таким видом, словно бросает цветок в еще не засыпанную могилу.
Жан-Жак Шуль[1]
“Розовая пыльца”
Марку Марронье двадцать семь лет, у него славная квартирка и непыльная работа, поэтому накладывать на себя руки он отнюдь не собирается. Кто бы сомневался.
В дверь звонят. Марк Марронье много чего любит в жизни: фотографии из “Харперз Базар”, ирландское виски безо льда, авеню Веласкеса, одну песенку (“God only knows” “The Beach Boys”), шоколадные эклеры, одну книгу (“Две вдовы” Доменика Ногез[2]) и отложенную эякуляцию. А вот неожиданных звонков в дверь он не любит.
– Мсье Марронье? – спрашивает посыльный в мотоциклетном шлеме.
– Он самый.
– Это вам.
Посыльный в шлеме (их еще зовут “Спиру[3] в золотом тазике”) протягивает ему конверт почти в квадратный метр площадью, а сам весь дрожит от нетерпения – как будто ему приспичило сходить по малой нужде. Марк берет конверт и вручает парнишке десять франков, чтобы тот навсегда исчез из его жизни. Ибо Марку Марронье и без посыльного в мотоциклетном шлеме неплохо живется.
Он не особенно удивляется, обнаружив в конверте следующее:
НОЧЬ В “НУЖНИКАХ”
******************
Торжественное открытие
Площадь Мадлен
Париж
Зато слова на листке, прикрепленном к пригласительному билету, – полная неожиданность:
“Вечером увидимся, старый пидор!
Жосс Дюмулен, диск-жокей”
ЖОСС ДЮМУЛЕН? А Марк-то считал, что он навсегда свалил в Японию. Или помер.
Но мертвые не устраивают дискотек.
И вот Марк Марронье ворошит пятерней свою шевелюру (признак хорошего настроения). Следует сказать: эту самую “ночь в “Нужниках” он предвкушает давно. Вот уже целый год он проезжает мимо места, где сооружается “самый большой ночной клуб Парижа”. И каждый раз у него мелькает мысль, что на открытии будет полным-полно клевых телок.
Марк Марронье любит нравиться клевым телкам. Может быть, и очки-то он носит именно по этой причине. Коллеги по работе утверждают, что в них он похож на Уильяма Херта, когда тот не в форме. (NB. Поскольку заработал близорукость – в лицее им. Людовика Великого и сколиоз – на факультете политических наук.)
Официальное заявление: сегодня вечером, что бы там ни случилось, Марк Марронье намеревается вступить в половую связь. Возможно, с незнакомым человеком. Возможно, их даже будет несколько – кто знает? Он берет с собой шесть резинок, поскольку Марк Марронье – парень амбициозный.
Марк Марронье сознает, что скоро отдаст концы: лет этак через сорок. За это время он еще успеет нам надоесть.
Светский предатель, кухонный бунтовщик, наймит глянцевых журналов, застенчивый буржуа – полжизни он прослушивает свой автоответчик, другую половину – оставляет сообщения на чужих, одновременно безостановочно переключая тридцать каналов кабельного телевидения. Иногда он по нескольку дней подряд забывает поесть.
В день своего появления на свет он уже, что называется, вышел в тираж. Есть страны, где люди доживают до глубокой старости: в Нейи-сюр-Сен[4] стариками рождаются. Еще не начав жить, Марк пресытился жизнью и теперь смакует свои поражения. Например, гордится тем, что написал несколько книжонок в сотню страниц толщиной, которые разошлись тиражом в три тысячи экземпляров. “Поскольку литература мертва, я довольствуюсь тем, что пишу для своих друзей”, – изрекает он на званых ужинах, допивая вино из стаканов соседей.
