– Когда я был мальчонкой, носил я брюки клеш, – напевал отец, монотонно покачиваясь на стуле, – соломенную шляпку, в кармане финский нож. Папашу я зарезал, мамашу я убил…
– Сереж, – словно от зубной боли поморщилась мать, – что ты всякие гадости поешь? Какой пример ты детям подаешь? Что они подумают?
– Рано им еще думать, – он по акульи осклабился. – Молоды вы еще думать, – протянул руку и щелкнул Федю по носу. – Так, Дядя?
– Так точно! – бодро ответил Федя, отклонившись назад, чтобы избежать следующего щелчка.
– Вот, вишь какая дисциплина, – умилился отец. – Как в прусской армии.
– В прусской армии тараканы были, – мать временами была забубенной. – А у нас тараканов нет.
– А мы заведем, – голосом отца Дяди Федора из мультфильма про Простоквашино сказал отец, – чтобы полный дом тараканов, всякие там прятки-салочки.
С учетом того, что он носил бороду и свитер, как у отца Дяди Федора, сходство было просто пугающим.
– Совсем ты тронулся, Сергей, – мать поцокала языком, – окончательно и бесповоротно. Тебя надо в дурку отправлять, пока ты не начал голым бегать по крышам на четвереньках и выть на полную луну.
– Чего это я буду выть на луну? – пожал плечами отец.
– А чего вы, психи, на нее воете?
– Я откуда знаю? – отец снова пожал плечами. – Я на нее раньше не выл.
– Вот и пора лечить, пока не знаешь.
– В моем случае медицина бессильна, – отец скорчил страшную рожу и внезапно ударил меня левым локтем в лицо.
Но я, зная коварную натуру папы, был настороже и качнулся назад, одновременно закрываясь руками.
– Молодец, Кеша, – похвалил отец, – реакция в норме, – махом допил чай из моего стакана и встал из-за стола. – Пора на работу – меня ждут глобальные дела, масштаб которых сумеют оценить лишь потомки, – напялил снятую с висящих на стенке лосиных рогов, вместе с мебелью и посудой оставшихся от прошлых жильцов, коричневую фетровую шляпу. – Осваивайте дом, дети мои, постигайте новый мир.
– Только на чердак не лазьте, – строго сказала мать. – Неизвестно, – выразительно посмотрела на отца, – что там и как…
– Не выдумывай ты, – слегка напрягся отец. – Все там нормально. Никаких ночных ахов-страхов нет и в помине. Ладно, обживайтесь, пока мы скотом не обзавелись. Потом некогда будет, – вышел из дома.
– Оптимист, – мать тоже встала. – Но вы все равно не лазайте: там потолок тонкий, из оргалита, провалитесь за милую душу. Мне пора, вы тут не вздумайте дурью маяться, а то приду и накостыляю! – ушла.
– Как думаешь, почему те, кто жили здесь до нас, не забрали свои вещи? – спросил брат.
– Не знаю, может директорам дом с вещами дается?
Директором отца устроил двоюродный брат Леонид Филиппович Федосов, начальник цеха на заводе. Бобровка была подшефной деревней у соседнего цеха и Филиппович через коллегу по знакомству пристроил отца.
– А так бывает?
– Раньше не было, а теперь может и есть. Коммунизм же скоро должен наступить, вот и дают дома сразу с вещами.
– Может быть… – брат задумался.
Я собрал со стола посуду и пошел в ванную мыть. Странно, не думал, что в деревенских домах бывают ванные и канализация. Правда, дом, доставшийся отцу, стоял особняком от деревни, в большом яблоневом саду. И газ был привозным, в больших красных баллонах. Два баллона стояли во дворе под окном кухни в зеленом железном ящике. Резиновый шланг через стенку соединял баллон с плитой. Баллоны привозили редко и мать велела строго экономить. Хотя, вчера отец, окрыленный назначением, хвалился, что проведет в Бобровку газопровод.
