Высокий мужчина зажег свет.
– Одну секунду.
Его приземистый спутник оглядел служившее лабораторией помещение. Ничего не понимая, он переводил взгляд с одного прибора на другой.
– Оно где-то здесь. – Пол Таунсенд перебирал бумаги на столе, открыл левый ящик. – Письмо, которое я хотел отправить, да и забыл. Куда же оно запропастилось? – Он был импозантным мужчиной ростом шесть футов в прекрасной в свои тридцать семь лет форме. Его красивое лицо беспокойно хмурилось.
– Не спеши, – ответил мистер Гибсон, который никогда никуда не торопился и любил все как следует рассмотреть. – Что это у тебя тут такое?
– Вот оно! – Пол Таунсенд наконец отыскал письмо. – Нашел! Что это такое? Отрава.
– Зачем? Коллекция? – Мистер Гибсон внимательно рассматривал стоявшие в два ряда за стеклом шкафа, выровненные словно по линейке, квадратные бутылочки с аккуратными наклейками.
– Многое из того, чем мы пользуемся, может оказаться ядовитым, – кивнул Пол Таунсенд. – Поэтому лучше держать под замком. – Помахав зажатым между пальцами письмом, он тоже посмотрел на бутылочки и простодушно заметил: – И вправду, смахивает на коллекцию.
– Похоже на шкафчик со специями в кухне какого-нибудь гурмана, – восхищенно прокомментировал мистер Гибсон. – И для чего это все?
– Не так просто и перечислить.
– Не слышал девяносто процентов названий.
– Неудивительно, – снисходительно улыбнулся Пол Таунсенд.
– Смерть и гибель в маленьких расфасовках, – пробормотал мистер Гибсон и, ткнув пальцем в стекло, вспомнил, как мальчишкой вот так же уперся пальцем в стеклянный прилавок со сладостями. – Что ты посоветуешь?
– Не понял? – Пол Таунсенд недоуменно захлопал длинными ресницами.
Мистер Гибсон улыбнулся, и от уголков его глаз, словно крошечные павлиньи хвосты, веером разбежались морщинки.
– Просто позволил себе поэтический взгляд на две дюжины бутылочек со смертью, – витиевато объяснил он. – Я мыслю не так, как ты. С этим ничего не поделать, ведь преподаю поэзию. – И, подсмеиваясь над собой, добавил: – И мне пора уйти с земли покорно, в то время как возносишь ты во тьму свой реквием высокий…
– О… – немного растерялся Таунсенд, – если спрашиваешь, что тебя свалит легко и быстро, я бы посоветовал вот это.
– Это? – Длинное слово на этикетке пузырька, на который указал хозяин, Гибсону ничего не сказало. Он не представлял, как такое может выговорить человеческий язык. Но рядом стояла цифра – 333; это было проще, и она отпечаталась в мозгу. – Как оно действует?
– Убивает, и все. Ни вкуса, ни запаха.
– Ни цвета, – пробормотал собеседник.
– Ни боли.
– Откуда тебе известно? – В пытливом взгляде красивых серых глаз мистера Гибсона мелькнула искорка догадки.
Таунсенд снова моргнул.
– Известно что?
– Что нет никакой боли. И, кстати, вкуса тоже. Беднягу, как ты выразился, просто свалит наповал. Полагаю, у тебя не было возможности поинтересоваться, какое оно оказывает действие?
– Ну… как мне кажется, что для боли просто нет времени. – Таунсенд немного смутился. – Готов?
– М-да… интересное местечко. – Мистер Гибсон оглядел на прощание комнату.
Хозяин поднес палец к выключателю и нахмурился.
– Одну минутку. – Теперь он стал похож на мать семейства, к которой явились незваные гости. Словно разглядел недочеты в собственном хозяйстве. – Пожалуй, кое-что надо убрать. Может, эта штуковина и не убьет, однако… не мешает подстраховаться. Ты не против, если я попрошу на секунду отвернуться?
