Когда я просыпаюсь, глаза горят от яркого света в комнате. Я плохо спал. Как всегда перед полетом. Пытаюсь сосредоточиться на шуме волн за стенами комнаты, но он лишь напоминает о том, через какое огромное пространство воды перелетит мой самолет. Панических атак не было всю поездку, и я не собираюсь поддаваться им в свое последнее утро в Доминиканской Республике.
Выбравшись из кровати, хватаю какую-то одежду и иду в ванную. Так устаю, пока чищу зубы, что роняю в слив колпачок от зубной пасты. Придется выкинуть весь тюбик. Паста в любом случае почти закончилась, так что переживать о потерянном колпачке глупо, но меня это все равно бесит.
Раздраженный, я быстро одеваюсь и направляюсь в холл отеля, где для волонтеров сделали столовую. Все уткнулись в телефоны, просматривая вызовы, почту и сообщения. Эмили с Девоном болтают. Ее ладонь ложится поверх его руки, и я едва не возвращаюсь в свою комнату, но она замечает меня и машет. Не уверен, что это приглашение, но все равно решаю подойти, даже если Девон, мягко говоря, не в восторге от того, что я направляюсь к их столу.
Из-за этого нового загара голубые глаза Эмили кажутся еще ярче. Ее улыбка сменяется выжидающим взглядом.
– Присядешь? – спрашивает она.
– Конечно, – отвечаю, опускаясь на стул, но быстро вскакиваю обратно и бормочу: – Только сначала возьму завтрак.
– Мы подержим тебе место, – выкрикивает Эмили, пока занимаю очередь к буфету. Хочу положить на тарелку яичницу, но от усталости роняю ее на стопку блинов. Чувствуя, как горят уши, я застываю с лопаткой в руках, не зная, то ли собирать все обратно, то ли оставить как есть.
Решаю ничего не делать, но, возвращаясь к столу, слышу, как в очереди говорят:
– Фу, кто-то уронил яйца в блины. Просто отвратительно.
Присаживаясь, чувствую, что уши чуть ли не огнем полыхают. Эмили и Девон копаются в телефонах. Кажется, будто они не заметили моего возвращения. Но Эмили поднимает взгляд как раз в тот момент, когда я закидываю еду в рот.
– Оливер, я слышала, тебя нет в списке пассажиров.
Я только что откусил огромный кусок, поэтому просто киваю, но они смотрят на меня в ожидании продолжения.
– Возвращаюсь ранним рейсом, – наконец удается выдавить мне.
Девон закатывает глаза.
– Видимо, в Бруклине намечается большая вечеринка, на которую тебе нужно успеть?
Уши вновь вспыхивают. Вообще-то так оно и есть, но говорить об этом Девону, естественно, не стоит.
– Это… по семейным обстоятельствам, – лгу я.
Девон снова закатывает глаза и подхватывает свой поднос.
– Хорошего полета, – говорит он полным сарказма голосом, затем улыбается Эмили. – Увидимся на пляже в десять?
Эмили бросает на него неприязненный взгляд, но Девон уходит, улыбаясь.
– Иногда он такой мудак, – она провожает его взглядом, потом снова оборачивается ко мне: – Нет, правда, почему ты возвращаешься один? Кажется, ты единственный волонтер, который на самом деле хочет уехать из Доминиканы.
Я ерзаю на стуле.
– Просто дома неожиданно кое-что случилось. – И это неправда лишь наполовину. Да, Келси упоминала вечеринку в первый же день моей поездки, но пригласила она меня только вчера утром.
– Олив… – Эмили изобрела для меня это прозвище. Мне не хватило духу сказать ей, что моя тетя Джана с трех лет звала меня «Олив, потому что ты слишком мал, чтобы быть целым Оливером», и ничто не раздражало меня сильнее.
