Я не люблю стандартные лица, стандартные мысли и стандартных людей. Мне нужна исключительность. Незаурядность – вот тот двигатель, который заставляет меня идти дальше, совершенствуя себя и свой мир, и знаете что – мне это нравится!
Я с детства работала над собой. Танцы, брекеты, спортзал, преподаватель английского. В конце концов, мои родители изрядно постарались, чтобы их единственная дочь выросла королевой, и теперь я входила в любые двери, не замечая косые взгляды и шепотки за спиной. Этот мир принадлежал смелым и целеустремленным, и я определенно собиралась идти в его фарватере. Нет уж, кочки и ухабы не для меня.
Дверь широко распахнулась и глухо ударилась о стену. Преподаватель истории, который в этот момент стоял на кафедре, повернул голову и встретил мое появление в аудитории вопросом:
– Корсак? – Брови у мужчины строго приподнялись. – И почему я не удивлен? Вы снова опоздали! Я уже практически приступил к теме сегодняшней лекции.
Ох. И почему всем типам с ученой степенью так нравится набрасывать на студиозусов ярмо вины?
Я вскинула руку и спокойно взглянула на часы.
– Практически, но ведь не приступили? Точное время по Гринвичу говорит мне, что до начала лекции еще осталось двадцать семь секунд. Этого вполне достаточно, чтобы занять свободное место и достать конспект.
Опустив руку, широко улыбнулась преподавателю.
– Здравствуйте, Василий Юрьевич! Вот видите, я была права. Пусть со второго раза, но вы запомнили мою фамилию!
– Кхм…
– Обещаю впредь быть еще пунктуальнее. Так я могу сесть? Обожаю ваши лекции!
– Садитесь уже, Корсак!
Вот так бы сразу и сказал. А то вздумал при всех отчитывать!
Оставив на лице самоуверенную усмешку, я повернулась лицом к аудитории и огляделась.
Ну, конечно. Все студенты с интересом подняли головы, наблюдая за нашим с историком разговором – кто бы сомневался! Все, за исключением светловолосого, кудрявого парня в очках. Я вонзила в него взгляд, хлопнула дверью и застучала каблуками по старому паркету. Направилась к нему между рядами парт, чувствуя, как на моих идеальных, загорелых бедрах натягивается ткань короткого платья.
Поравнявшись с нужным столом, махнула длинным черным хвостом и села рядом с блондином.
– Привет, Морозко, – сказала воодушевленно, – а вот и я!
Антон Морозов не ответил. Сжал плотнее губы, поправил очки и уткнулся носом в конспект, словно и не к нему обратилась. Зато отозвался долговязый ушлепок из соседнего ряда. Как там его?
– А ты настоящая язва, Агнешка, но это так заводит! Тебе бы в фильмах для взрослых сниматься – в форме майора СС. Я бы посмотрел! – И противненько так засмеялся, засмотревшись на мою грудь: – Ах-ха-ха! Точно бы посмотрел!
Говорю же – ушлепок. Градус юмора – Марианская впадина без надежды на спасение. Пришлось всерьез окрыситься на кривую ухмылку.
– Заткнись, Трущобин, пока завод не сломался! А то ведь я твои косые смотрелки и потушить могу. Без формы майора, одним маникюром!
Маникюр на среднем пальце смотрелся отлично, и я поспешила его продемонстрировать. Парень заткнулся, но я на всякий случай задержала на нем темный взгляд. Про язву – это он верно заметил. Забыл добавить «злопамятная»!
Отвернувшись к кафедре, раскрыла сумочку, достала тетрадь и ручку. Снова посмотрела на Морозова. Нахмурилась, проследив за его взглядом.
Прошел ровно месяц с тех пор, как мы познакомились, и я дала ему срок ко мне привыкнуть. Сегодня этот срок как раз истекал, а Морозов по-прежнему меня не замечал, даже и не думая проявлять симпатию. Больше я с этим мириться не хотела.
Я вспомнила нашу первую встречу и себя – тогда меня словно молния поразила…
Все было идентично сегодняшнему дню, только дата другая. Но та же аудитория, общая лекция для двух групп, и тот же Василий Юрьевич, пытающийся утихомирить расшумевшихся студентов…
