Пролог
Наркомовская оттепель
Приход весны всегда олицетворяется с началом новой жизни, чего-то светлого и радостного, что одним своим видом дарит людям надежды на лучшее. Именно это согревает порядком остывшие за долгую зиму души, заставляет биться сердца, строить планы на жизнь.
Весна – прекрасная пора, и как трудно и горестно встречать ее, находясь в темной и тесной камере. Когда все твое людское существование рвется наружу сквозь зарешеченное окно, а крепкие толстые стены тебя не пускают, и от осознания собственного бессилия хочется выть во все горло.
Комдив Константин Рокоссовский, находившийся в заключении в знаменитых «Крестах» вот уже второй год, по своей натуре был крепким и волевым человеком. Арестованный в конце тридцать седьмого года по так называемым «национальным спискам», он мужественно держался на многочисленных допросах, категорически отказываясь признать себя виновным в предъявленных обвинениях и давать какие-либо признательные показания, несмотря на тот широкий арсенал мер принуждения, что имелся в распоряжении следователя.
С детства привычный к тяжелой работе, сильный и выносливый Рокоссовский не испугался угрозы применения против него грубого физического воздействия. Чтобы добиться «чистосердечных признаний» и заставить несговорчивого комдива полностью «разоблачиться», следователь был вынужден звать на помощь еще двоих своих товарищей по нелегкому делу в розыске притаившейся «скверны» в рядах РККА.
Били они его со знанием дела, долго и упорно, днем и ночью, но Константин Константинович мужественно выдержал посланные ему судьбой и людьми мучения. Две недели простояв на непрерывном «конвейере», он не признал себя виновным ни по одному пункту из предъявленного ему обвинения.
Обозленный неудачей следователь засунул упрямца Рокоссовского на неделю в холодный карцер, после чего приступил к более изощренной осаде, под названием психологическое давление. Как показывала практика, этот метод довольно часто приносил успех там, где были бессильны дубовые кулаки и резиновые палки.
Суть его заключалась в том, что любому человеку в психологическом плане крайне трудно свыкнуться со своим пребыванием в тюрьме. Ведь совсем недавно он был свободным человеком со всеми правами и возможностями, и вдруг он бесправный арестант, без какой-либо перспективы на возможность скорого освобождения.
Столь сильный психологический удар люди переносят по-разному. Однако точно замечено, что люди, занимавшие до ареста высокие посты и должности, переносили подобные изменения гораздо тяжелее, чем простые смертные.
Ведь еще вчера он был всеми уважаемым и заслуженным человеком. От него зависели судьбы сотен и даже тысяч людей, многие из которых всеми силами пытались добиться от него расположения и поддержки. В руках его имелись рычаги власти, благодаря которым он чувствовал себя «почти небожителем», и вдруг всего этого нет.
Почетное оружие, которое было предметом твоей личной гордости и зависти для других, отобрано вместе с командирским ремнем и презрительно брошено в мешок с вещественными доказательствами. Высокие знаки различия и боевые награды вырваны с твоего мундира, что называется «с мясом». А сам ты оказываешься в маленькой камере, так плотно набитой людьми, что приходится спать сидя на корточках.
Так проходит день, другой, третий, после чего – полностью раздавленного подобным унижением – тебя ведут на допрос, где зеленый сопляк в чине «сержанта государственной безопасности» начинает над тобой откровенно издеваться. Он светит тебе в лицо лампой, пускает в лицо дым от папиросы. Хватает тебя за ворот гимнастерки и громко кричит в ухо: «Ты у меня, гад, сознаешься! Ты у меня дашь показания, тварь, на себя и своих дружков, врагов народа!»
