Всё началось как невинная шутка. Непристойное, казалось бы,
предложение, на которое она согласилась из интереса, и их троих
захлестнуло роковой страстью. Кто-то назвал бы это вожделением,
кто-то отвернулся бы с отвращением. Для них же это стало кармой.
Для всех троих, кто начал всё с невинной шутки, ещё не зная, чем на
самом деле она обернётся…
***
- Кажется, Матвей говорил, что у тебя восточные корни?
Светловолосая девушка с голубыми глазами повернулась к мужчине,
который уверенно вёл машину по трассе, и посмотрела на него с
прищуром.
На «восточного» парня он совсем не походил, даром, что звали его
Эмиль. Светловолосый, несколько прядей даже рыжиной отливают. И
глаза - то ли стальные с зелёным, то ли ближе к охре, подёрнутой
цветом свинцового неба - так сразу и не разберёшь. А для неё восток
всегда с чем-то тёмным и жгучим ассоциировался.
- Я бы и с натяжкой это не назвал. Один из пра-пра-каких-то там
прадедов был турком. - Эмиль снял руку с руля и небрежно поправил
упавшую на лоб прядь волос. Повернулся к ней и подмигнул, и от
этого внутри что-то ёкнуло. - А что? Тебе нравятся восточные
мужчины?
- Нет! - Она рассмеялась почти сразу от того, с какой скоростью
выпалила это слово. - Не подумай, что я расистка или что-то вроде
того… Просто ты на того, кто с востока, не похож.
- Да? Турки вообще разные же бывают. И светловолосые тоже. И
голубоглазые.
- У тебя глаза не голубые.
- А ты меня уже рассмотреть успела?
Эмиль снова улыбнулся, и она не смогла сдержать ответной улыбки.
- Успела. Но не особо хорошо.
- Ммм. Это упущение, я считаю. А у тебя что за корни? Не в
Питере родилась?
- Неа. Не в Питере. В Ленинграде.
Эмиль тихо рассмеялся и, остановившись на светофоре, снова
поправил непослушную прядь, сползающую на глаза.
- Люблю этот ответ. Сам грешу тем же, когда спрашивают. Но ты
тоже на коренную не похожа. У тебя глаза чуть раскосые. И имя
такое. Карма.
- Не индийское, если ты хотел об этом спросить.
- С языка сняла. А какое?
Она отвернулась и фыркнула. То, о чём в детстве говорила с
гордостью, а после - спокойно - сейчас вдруг стало вызывать
стеснение.
- Ты будешь смеяться.
- Не буду. Говори.
- Ладно. У меня безумная семейка. Маму бросает из крайности в
крайность. Слава богу, никаких сект, но изучений брахма-пудры,
буддизма и прочего - хоть отбавляй.
- Брахма - что, прости?
С губ Эмиля срывается короткий смешок, а ей и самой хочется
смеяться.
- Я могу ошибаться в терминах.
- Так, понял. А папа?
- А папа у меня - патриот до мозга костей.
- Ну, это не так уж и плохо.
- Да. Но имя…
- Не улавливаю, прости. Тебя Кармой папа назвал?
- Скажем так… совместное творчество. Папа хотел назвать Кармией.
- Красиво. А что оно означает?
- Имя? Я же говорила, что ты будешь смеяться.
- А я обещал этого не делать.
Они уже припарковались возле большого дома за простым деревянным
забором, куда Эмиль привёз её на день рождения их общего друга
Матвея, но покидать машину не торопились. И ей, и ему нравилось
общество друг друга и общаться было легко и приятно, хотя
познакомились не больше часа назад.
- Это от Красная Армия… представляешь?
Карма и сама не выдержала - расхохоталась звонко и искренне,
хотя раньше порой обижалась, когда кто-то высмеивал её имя. А
сейчас, когда рядом сидел улыбающийся Эмиль, дуться совсем не
хотелось.
- Представляю. И знаешь, это круто.
- Круто стать Кармой вместо Красной армии?
- Нет, что ты не какая-нибудь Маша или Катя. Тебе бы и не
подошло быть ими.
