Раздался тихий щелчок открывшейся бутылки, и в меру охлажденный нарзан с шипением полился в широкие хрустальные стаканы. Двое сидящих в сумерках просторного кабинета с наглухо зашторенными окнами имели отношение к смерти. И могли решать – кто умрет, как и когда. Но сами хотели прожить долгую и здоровую жизнь, поэтому давно отказались пить при встречах виски или коньяк. Тем более водку.
– Зачем ты меня вызвал? Да еще так срочно?
Первый с раздражением подвинул лежавшую на столе распечатку второсортной газеты с заголовком: «РОбТ[1] подписывает контракт с новой лабораторией».
Второй придвинул распечатку к себе. Бледные руки с россыпью старческих пигментных пятен и аккуратно подстриженными ногтями разгладили смятый листок.
– Помнишь, как мы начинали в 90-х? Приходилось крутиться, выбивать заказы и доказывать, что никто не заподозрит убийство, когда внезапно взорвется новенький частный вертолет, а довольный жизнью человек выпрыгнет из окна на пятнадцатом этаже?
Двое помолчали.
– Я носился по всей стране, выискивая одаренных молодых людей, которые ни во что не ставили жизнь других и хотели только одного – денег.
– Зато в нулевые мы процветали. – Первый допил нарзан и со стуком поставил пустой стакан на стол. – Что тебя насторожило?
– Сейчас стало труднее. Наука шагнула вперед. Одаренных ищут и сразу забирают к себе ФСБ или ГРУ, информация доступна всем, в Сети можно найти что угодно. О даркнете не знает только ленивый.
– Ты жалуешься? Это непривычно. Заказов нет?
– Заказы есть. – В голосе старика послышалось сдерживаемое раздражение. – Вот свежий.
На стол спланировал цветной снимок девушки с платиновыми волосами. Она радостно улыбалась, глядя в камеру.
– Наследница. Мать умерла, отец женился на другой, та родила сына. Мачеха не хочет делить наследство между родным сыном и падчерицей.
– А отец в курсе?
– Нет, конечно.
Старик вздохнул:
– Ничего в жизни не меняется. А пока ничего не меняется, у нас будут заказы.
– При чем здесь РОбТ и новый контракт?
Первый потянулся, пододвинул к себе распечатку и вгляделся в мелкий шрифт. Прочитав текст до середины, поднял удивленные глаза на старика:
– Какое смешное название: «Ангел». Как детская книжка. Или церковная литература. Так в чем проблема?
– Я навел справки об этой лаборатории. Там ведут много проектов. «Ангел» – один из них. Это компьютерная программа, она будет выявлять рейсы и события, которые могут закончиться катастрофой. Самолеты, поезда, любые массовые мероприятия.
– Это невозможно! – Первый откинулся в кресле, похлопал себя по карманам и достал трубку. – Только Господь Бог может точно знать, кто и когда умрет. Ну и мы с тобой. Иногда.
Раскурив трубку, он дочитал до конца статью и побарабанил пальцами по столу:
– Не верю. Невозможно.
– Но РОбТ заинтересовался. Представь, если такая программа все же появится. Для нас организованная катастрофа – проверенный способ выполнять заказы. И он будет под угрозой.
Первый снова склонился над статьей:
– Здесь написано, что работа только началась. Это пока всего лишь идея, основанная на неподтвержденных данных о том, что при каждой катастрофе спасается одно и то же количество человек. Двадцать процентов.
– Заметь, они спасаются до катастрофы, а не во время и не после. До! Предчувствие, инстинкт, интуиция. В это ты веришь?
Первый затянулся, выпустил облако душистого дыма, поднялся и принялся ходить по кабинету. Трубку он держал чуть на отлете, отчего в сумерках казалось, что она плывет рядом с человеком сама по себе.
– Что предлагаешь?
– Предлагаю задушить идею в зародыше. До подписания контракта между лабораторией и РОбТ.
