Этим летним утром было поистине жарко. Пели птицы, но их было не разглядеть так как они прятались в листве деревьев. Солнце грело и успокаивало всякого человека, озабоченного своими самыми важными проблемами. Ярко-зеленая трава напоминала о существовании такого прекрасного цвета. Одним словом – рай.
Одетый в белую рубашку и черные брюки мужчина бездыханно лежал на зеленой траве. Своим видом он способен был отрезвить человека случайно забредшего сюда, добавив собой ложку дегтя, без которой редко что-то обходится. Даже в таком беззащитном состоянии этот спортивный короткостриженый гладковыбритый брюнет не внушал желания ему помочь. Его один лишь незначительный поворот шеей распугал всех птиц и они немедленно куда-то улетели, создав шум который ни с чем не спутать. Он жутко промычал. Никто бы не смог угадать что у него сейчас на уме. Открыв свои злые усталые карие глаза, он попытался приподняться.
–Где я? Как меня зовут? Что я тут делаю? Где все? Почему так болит живот? Мама! – произнес он вслух, закрыл глаза и снова также жутко промычал.
Тишина, которая прозвучала ему в ответ, не добавила ему никакого энтузиазма. Расстроившись, он вдруг резко открыл свои глаза так широко что стал походить на дикого зверя. После чего, он дико заорал, как это делают дети появившиеся на свет.
–Кто за меня голосовал?! – задал он вопрос вселенной. Вопрос, на который ее величество не дало ему никакого ответа.
Он зарыдал. Мало-помалу он стал вспоминать из чего состоит человеческая жизнь и первое что он мог на себе прочувствовать это – боль. Чувство, от которого не спрячется ни один человек. Оно будет его преследовать от его рождения и до самой его смерти. Напоминая ему про то что он всего лишь жалкий червяк и что он сейчас живет только потому что ему на данном этапе это позволено.
–Зачем все это? – спросил он тихо. – Зачем мы все живем? Я вот, например, не знаю. Я помню мой отец меня бил. Он каждый день меня бил и ругал. И мне тогда казалось что он бьет меня не из-за того что я сделал что-нибудь не так, а из-за того что отцам нужно бить своих детей и то что он это делал потому что должен был это делать. А еще ему хочется это делать. Я его ненавидел. А мама говорила чтобы я любил своего отца. Я говорил что он меня бьет, а она говорила чтобы я не придумывал. Вот такая у нас была семья.
Как он не старался, а вспомнить свое имя ему не удавалось и он стал говорить совсем на другие темы.
–Люблю рыбалку. – сказал он. – Но как я могу ее любить если я ни разу там не был? Значит я ее не люблю, верно? Верно. Не люблю рыбалку. И дураков я тоже не люблю. Они такие глупые. И я еще ненавижу их тупую улыбку. У них она, у всех есть, эта их тупая улыбка. Ну чего ты лыбишься, а? Я же тебе ее сломаю, черт! Черт галимый, а?!
Мужчина попытался приподняться, но тут же упал и еще больше расстроился. К его счастью свидетелей этого происшествия не было.
–Как же голова болит. – тихо прошептал он. – Зачем нужно так страдать? Зачем вообще нужны страданья? Кому они нужны? Кто от этого выигрывает? Только лишь подлецы. Только им нужно чтобы люди страдали. А мы, простые люди, всего лишь ангелочки, рожденные нашими матерями для их угоды. Сколько же крови эти подонки из нас попили? Сколько же им еще надо? Когда закончатся наши проблемы. Когда мы наконец заживем так, как жить мечтаем?
Настроение его из удивленного сменилось на совершенно унылое.
–Мы никому не нужны. – сказал он совершенно печально, склонив свою голову. – У каждого из нас есть только лишь один друг. Это мы сами. Мы сами себе друзья. А все остальные люди – это наши враги. Каждый сам за себя. Мы помогаем лишь тем людям, которые могут принести нам выгоду. А больше нам никто не нужен. А значит правы подлецы. Есть только лишь один вид человека – это подлец. И он себя проявит, оказавшись на вершине пищевой цепи. Я не верю в добро. Я верю в зло. Те люди, которые разбогатели и при этом не проявили свою подлую сторону, наверное и есть исключение. Ведь в каждом правиле всегда есть исключение. И это они. Они – единицы. И я знаю что я не один из них. Черт возьми. Я не один из них.
