Фирсанова Юлия
Кира и К: радуга на
запястье
Аннотация:
Страсть к печатному слову порой
толкает на странную дорогу. Думала ли Кира, что разворачивает не
свиток с оригинальной контрольной, а личную справку-вызов? Ой, вряд
ли. Но теперь переживать поздно. Реальность изменилась, обернувшись
дорогой памяти и волшебства.
Нет больше преподавателя философии
Киры Анатольевны Мириной, есть Кирана але Мрайс. Ее ждет далекий
Ильреон, компания друзей и радуга на запястье - как знак
предназначения.
Что дальше? Будут приключения. Как
же без них! А любовь? Если ее ждать, она обязательно нагрянет.
Впрочем, если не ждать, то тоже и, возможно, с куда большей
вероятностью.
Пролог
Кира Анатольевна Мирина– самый
молодой преподаватель философии на кафедре сидела в свободной по
вечернему времени лаборантской и маялась дурью. Не курила и не
лентяйничала, проверяла работы студентов. Но, судя по содержанию
ахинеи на один абзац текста, никак иначе свое занятие Кира назвать
не могла. Если в устных опросах ребята еще как-то выгребали, то,
стоило копнуть глубже, и обнаруживалось дно. Такое же
мрачно-беспросветное, как в одноименной пьесе товарища
Горького.
Смеяться и хмыкать над стопкой с
россыпью дивных перлов преподавательница уже устала. Имиджевые очки
с нулевыми стеклами давно валялись на краю столешницы, чтобы не
сгрызть в досаде дужки.
Прогнувшись в пояснице, Кира
посидела несколько секунд и взъерошила недлинные волосы с отливом в
голубой пепел (именно так именовала оттенок Танечка-парикмахер).
Глубоко вздохнув, Мирина потянулась за следующим листом-«шыдевром».
Рука наткнулась не на плоский двойной листочек, а на скатку
бумаги.
«Свиток?» - удивленно приподняла
бровь Кира, никак не ожидавшая от кого-то из студенческой братии
физтеха такого креативного подхода к зачетному материалу. – «Хм,
даже если полную ахинею накарябали, на балл выше поставлю за стиль!
Прогиб засчитан!»
Чуть желтоватая бумага, скрученная,
перевитая толстым синим шнуром, скреплялась еще и блямбой вроде как
сургучной синей печати. На ней имелся оттиск летящей птицы и
фигуры, походящей на дерево и гору одновременно.
Аккуратно подрезав ножничками шнур,
потому как ломать сотворенную неизвестным изобретательным студентом
печать было откровенно жаль, Кира развернула свиток. И… Ничего?
В первый миг разочарованной
преподавательнице показалось, что свиток пуст. Но спустя мгновение,
стоило бумаге чуть нагреться под пальцами, проступил текст.
Напоминание! – гласил заголовок,
выписанный четким угловатым почерком. А далее шло оно само:
«Студентке Киране але Мрайс и ее
команде для своевременной сдачи первой практической части дипломной
работы «Особенности сохранение личности при перемещении матрицы
сознания в миры с различной структурой» надлежит явиться в
Университет Основ Мироздания, факультет Строения Миров, не позднее
третьего фолиа.»
На этом загадочное содержание письма
заканчивалось, и стояла подпись: «декан Ториал але Фрауст».
Первой мыслью Киры было: «Занятная
шутка, а что не в Хогвартс или Колдостворец позвали? Вторая,
накрывшая молодую преподавательницу вместе с массивом памяти,
содержала только одно цензурное слово. И слово было: ОЙ! Или даже в
расширенном варианте: «Ой-ой-ой, ахтунг!!!»
Память до сегодняшнего дня и мига
казавшаяся общей и цельной, таковой не являлась. У Киры в голове,
сознании, душе, а, может, и во всех трех сферах разом, будто
автошторку плавно опустили, открывая вид не на салон машины, а
наружу.
Оказалось, что она, Кира Мирина,
вовсе не сиротка из провинциального областного центра, воспитанная
бабушкой и с отличием окончившая ВУЗ. А совсем другая сиротка из
совсем другого мира. И корочка, то есть магическая печать
выпускника, ей еще только светит, как призрачная луна в
отражении.
