НЕЛЛИ.
Наслаждаясь видом облаков, проплывающих за стеклом иллюминатора,
и слушая шум турбин, я совсем выпала из реальности, погрузившись в
безрадостные мысли. Даже то, что самолёт начал снижаться, прошло
мимо меня, не выдернув из страха перед неизвестностью. Причин
бояться приземления было действительно много. Новая семья, место
проживания, колледж – всё с чистого листа...
Хотя «с чистого листа» слишком громко сказано, когда до этого
был написан лишь один абзац, да и откуда взяться большему в мои
девятнадцать?
Жизнь в Нью-Йорке с любящими родителями, учёба на экономиста, в
принципе беззаботное существование, омрачённое лишь отсутствием
подруг по причине моей замкнутости, и, безусловно, страдания по не
подозревающему о моём существовании парню – по той же причине. Вот
и всё, что было прежде, всё, что перечеркнула автомобильная авария,
отнявшая у меня семью.
Родственников у нас не было, по крайней мере, ни мама, ни папа о
них никогда не упоминали, поэтому новость, что опека надо мной
переходит к маминой сестре, мягко говоря, стала неожиданной. Откуда
взялась эта тётя Роузи – я и понятия не имела.
Страх, как она меня встретит, как будет ко мне относиться,
липкими щупальцами пробирался в душу и сжимал сердце. А переезд из
мегаполиса, где ты лишь незаметный призрак, в маленький городок с
общительными и лезущими в твои дела соседями, только подливал масла
в огонь накрывающего меня ужаса.
Самолёт слегка тряхнуло, когда шасси коснулись посадочной
полосы. Вздрогнув, я вынырнула из своих переживаний. Не скажу, что
я успокоилась, отнюдь нет! Пальцы, пока я получала свой багаж,
изрядно подрагивали, но мысль «развернуться и бежать» медленно
отступала. Выйдя из здания аэропорта, я глубоко втянула запах
влажной земли, прибитой недавно прошедшим дождём и... взвизгнув,
отскочила в сторону.
Опустив голову, с ужасом оглядела пятна грязи, украшающие лёгкое
светло-голубое платье на тонких лямках, и, чувствуя, как по лицу
сбегают мерзкие капли, вскинула взгляд на остановившийся неподалёку
байк. Мужчина, припарковавшись, выключил двигатель и лениво слез со
своего монстра. Я буквально вскипела от злости, видя, что ему
глубоко безразлично то, что он окатил меня из лужи, и, буквально
стиснув ручку чемодана, стуча его колёсиками по асфальту, рванула к
этому неандертальцу.
– Смотреть, куда прёшь не учили? – рявкнула, подлетев к нему и
заглядывая в чёрное стекло шлема.
Голову пришлось задрать. Я так-то ростом не удалась, а по
сравнению с разросшимся детиной, едва доставая макушкой до его
плеча, сама себе показалась совсем крошечной. Но мой пыл это не
остудило!
– Это ж какой скотиной надо быть, чтобы окатить грязью человека
и, сделав вид, что так и должно быть, даже не извиниться?!
Не обращая на меня внимания, поставив мотоцикл на подножку,
мужчина не торопясь снял шлем... хотя с мужчиной я погорячилась.
Парень, лет двадцати двух-трёх – так будет правильней. Всё же
соизволив повернуться, он прошёлся по мне заинтересованным
взглядом, поражая непривычным цветом глаз: радужки были практически
жёлтыми с золотистыми вкраплениями.
Пятернёй откинув со лба отросшие, тёмные с рыжинкой волосы он,
ухмыльнувшись, поинтересовался:
– У тебя что, воду отключили, замарашка?
Задохнувшись от такой наглости, я и со словами-то нашлась не
сразу. А тех, что всё же выдала, лучше бы вообще не говорила!
– Козёл! Наглая, самовлюблённая сволочь! Да что б тебя... –
дальнейшее воспитанные девушки произносить не должны, но меня несло
и в выражениях я не стеснялась.
– Надо же, какие нынче бомжи образованные пошли, – оборвал он
мою речь, – лучше бы на душ время нашла, вместо того чтобы
забористый мат учить. А то так и без язычка остаться недолго! –
последнее прозвучало с явной угрозой.
