На озарённый потолок ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья.
Борис Пастернак
Если бы мне предложили описать Кристину одной фразой, то первое, что пришло бы в голову, – абсолютно уверенная в себе, счастливая женщина.
Ей сейчас около сорока, у неё трое детей, любящий муж, успешный домашний бизнес. И она очень довольна своей жизнью.
Мы познакомились с Кристинкой в то беззаботное время, когда ещё можно увлечённо лепить куличики в песочнице. Нам было лет по пять, её отца перевели служить в наш город. Девочку приняли в детский сад, и она, едва появившись в группе, заявила, что у неё всё самое лучшее: юбочка, заколка, жвачки. Вот так сразу и однозначно.
Приехали Фирсовы из Чехословакии, где родилась их младшая дочь Оля. До этого семью помотало по просторам страны и за её пределами. Кристина появилась на свет в Магадане, а первые годы жизни провела в Улан-Уде. Глава семьи, Григорий Иванович, Гриня, как называли его окружающие, служил прапорщиком и обладал очень ценным для того времени качеством – умел «прибрать к рукам» всё, что плохо лежит. Фирсовы всегда хорошо питались, даже в девяностые годы, когда страна перешла на карточную систему.
Мама девочек, Валентина Александровна, родом из города невест Иванова. Познакомилась она с будущим мужем у родственников в гостях, когда Гриня пришёл в отпуск после окончания военного училища. Парень, недолго думая, начал ухаживать за приглянувшейся Валюшей. А та, с молоком матери впитавшая истину, что ивановские девушки кавалерами не разбрасываются, быстренько на всё согласилась, и из отпуска молодые уезжали уже вместе. Валентину не смутило распределение в далёкий Магадан и тот факт, что она не успела окончить техникум лёгкой промышленности в родном Иванове. Специальность «технолог-конструктор» Фирсова получила уже заочно, выйдя из первого декрета. Работала женщина периодически, меняя место работы одновременно с местом службы Гриши, но её это никогда не пугало, главное, что она была при муже.
В нашем городке работы для Валентины не оказалось, и, лишь когда старшую дочь отдали в первый класс, мать устроилась в соседнем посёлке на завод и в целом была довольна зарплатой и коллективом. Единственным минусом было то, что смены заканчивались поздно, и дочки после садика и школы были предоставлены сами себе.
Кристинка росла самостоятельной с раннего детства; как только родилась Оленька, так сразу и стала старшей и ответственной. В свои семь лет она забирала сестрёнку из садика, приводила домой, кормила ужином и развлекала до возвращения родителей. Оля росла капризной и избалованной, могла закатить истерику по любому поводу. Ей всё прощалось, так как девочка родилась слабенькой, до годика вообще было непонятно, выживет она или нет. Родители тряслись над Оленькой и Кристине внушали, что её нужно защищать, холить и лелеять.
Самое удивительное, что Кристина никогда не проявляла недовольства по этому поводу, не ругала сестру исподтишка и не спихивала с себя обязанности ухаживать за ней.
Когда девочку приняли в первый класс, к обязанностям Кристины добавилась проверка домашнего задания у сестрёнки. Оля ходила в школу неохотно, училась слабенько, но от неё родители и не требовали высоких отметок, тогда как от Кристинки ожидали только «пятёрок» и «четвёрок». Она и была твёрдой хорошисткой, но особо не перетруждалась. Мы просидели с ней за одной партой вплоть до девятого класса, и я уверена, что подружка могла бы учиться на все «пятёрки», если бы у неё было чуть больше времени на себя, ну или если бы возникло сильное желание.
