Одна
Весеннее солнце подкрашивало природу в тёплые оранжевые оттенки, казалось, что тепла от него пока нет совсем, но по земле, будто до самого неба, стелился туман средней прозрачности. Если бы кто и мог сейчас видеть её, то не сумел бы понять кто там идёт пересекая поле. Был ли мужчина это или женщина, ведь на почтительном расстоянии от леса, оставшегося за спиной этого человека, не меньше расстояния было и до дороги. Вроде бы в этой местности вообще не было ничего, что могло бы заинтересовать путника, ни работы, ни магазинов, да и до ближайшего населенного пункта километров пять-шесть. Однако не понятно откуда и куда целенаправленно шла женщина лет тридцати, а может и сорока, твёрдо ступая на пока ещё скованную морозом грязь.
Из-под капюшона свисает коричневого цвета тоненькая коса, слишком длинная для настолько низкой густоты волос, да и не понятно, как у человека с такими явными следами алкоголизма на лице оказались дорогущая куртка, дорогущие ботинки и брюки, которые давно уже приятно называть тактическими. Точно так же не подходила к её лицу и образцово-ровная осанка, подчеркивающая немалый рост – чуть более ста восьмидесяти сантиметров. Взгляд её направлен вниз, женщина то ли пытается удержать слёзы, то ли это прохладный вечерний ветер заставляет её жмуриться и время от времени стирать воду с уголков глаз.
Спустя часа полтора она вышла к жилищам людей, времени было около семи часов вечера, в середине марта в этот период дня уже обосновываются сумерки, хотя и света ещё достаточно чтобы всё осмотреть. А картина тут была самая обычная: где покосившийся, где поваленный забор время от времени соседствовал с крепким металлическими или каменными оградами, за которыми скрывались не менее крепкие кирпичные дома, своим видом стыдящие домики из почерневшей от времени и сил природы древесины.
Женщина шла вдоль дороги к себе домой и путь ещё был не близкий. Сейчас она находилась в первом пригороде, потом нужно было бы пройти второй, так условно её в уме назывались эти местности, и уже после она оказалась бы на окраине города, где с недавнего времени нашла себе комнату в древнем, непонятно как, ещё используемом общежитии. При этом его ветхость нисколько не смущала остальных жильцов, которые с удовольствием занимали жилплощади не оставляя свободных.
Вдоль хорошей асфальтовой дороги была небольшая песчаная насыпь идти по ней было почти приятно. Иногда этой женщине приходилось бывать здесь в другие времена года, ради поиска работы лет пять-шесть назад, когда после университета она не могла никуда устроиться и ездила сюда из родительского дома потратив на дорогу часа два и деньги, которые сейчас для неё сущие копейки, а тогда были ощутимой суммой.
Она шла и вспоминала именно тот летний день, мелкий дождь и засасывающую обувь грязь, может из-за страшно чумазых и очевидно дешевых кроссовок, её тогда и не взяли в пункт выдачи арендного инструмента, а может посчитали, что молодой девушке будет не под силу тягать генераторы или большие шлифовальные машины, хотя хрупкой она не выглядела даже тогда. Вспоминались и более приятные случаи, например, как они ходили куда-то с отцом, может на рыбалку, ведь неподалёку было крупное озеро, но на рыбалку конечно вряд ли, папа вроде бы никогда ей не увлекался, может тогда с дедом, когда он раз в несколько лет приезжал в гости вместе с бабушкой, гостили они так редко, потому что жили и в другой стране, в маленьком городке, который ощущался одним гигантским холмом и множество пятиэтажек расположились на его склонах.
От мыслей молодую женщину отвлёк идущий на встречу старик, но чем он вырвал её из погружения в воспоминания так сразу и не скажешь: то ли самого его вида достаточно, то ли запах, не без помощи ветра, ударивший в нос ещё метров с пяти. Взглядом они пока не встретились да ей и не хотелось этого, как правило люди смотрели на неё с отвращением, того же она ожидала и от этого деда, ноги которого будто уже не могли разогнуться до конца, старыми запыленными сапогами он шаркал по песку постепенно приближаясь к ней. Штаны заправлены в обувь, куртка с аббревиатурой какого-то завода, может найденная им, а может выданная когда-то давно, была распахнута, во внутреннем кармане мелкой точкой отражая солнце поблескивало горлышко бутылки, скорее всего что-то спиртное. Именно об этом заставляло думать его почерневшее лицо, будто старик посещал солярий, а его глаза были смотрели на мир с хитрым прищуром, но это, скорее, можно было списать на закат, который играл яркими красками за спиной девушки.
