День начинался весьма тривиально.
Джеймс готовился встречать туристов. В его ведении находились все основные английские достопримечательности – городские и сельские.
Букингемский дворец с интерьерами времён королевы Елизаветы II служил по совместительству резиденцией для туристов и главным штабом управления. В ожидании гостей на столиках в Зелёной гостиной лежали свежие газеты с фотографией Джона Леннона на первой полосе и с небольшой справкой о событиях Мусорного бунта. В жилых комнатах уже было проветрено, кровати заправлены хлопковым постельным бельём и накрыты шерстяными клетчатыми пледами.
Джеймс любил Букингемский дворец. В его вычурности, в мраморе, алом и зелёном бархате, в позолоте и лепнине, в наборном деревянном паркете и расписных плафонах он находил покой и умиротворение.
Ему нравилось, когда никого нет, ходить по длинным галереям, вслушиваясь в эхо собственных шагов. Заглядывать за ширмы, поправлять шершавые гобелены. Иногда он останавливался возле какой-нибудь картины и подолгу смотрел, как накладываются друг на друга мазки. Его мало увлекали сюжеты, но он получал удовольствие, представляя себе художника в пропахшей химическими старыми красками мастерской, который старательно водит кистью по холсту.
Возможно, рассуждал Джеймс, ему стоит попробовать рисовать. Например, в низкий сезон дождей. Только заранее озаботиться покупкой художественных принадлежностей.
По подземным галереям из дворца можно было попасть в Музей Шерлока Холмса и в Тауэр. Тесная квартира вымышленного персонажа Джеймса скорее раздражала – хотя бы потому что там крайне неудобно убираться. А вот в Тауэре он бывал с удовольствием по делу и без. Старые, по-настоящему древние стены замка-тюрьмы выглядели слишком монументально, чтобы можно было оставаться равнодушным.
В этот четверг Джеймс, впрочем, едва заглянул в Тауэр – тот был в полном порядке, а вот Вестминстерский собор и Озёрный край требовали внимания. В соборе поскрипывали двери, а в Озёрном крае начали двоиться овцы. С ними Джеймс провозился добрый час, пытаясь понять, что именно заклинило и как так вышло, что в его хозяйстве вместо шести белых овечек возникло двенадцать, зато двухмерных. Когда численность и объём отары были восстановлены, времени оставалось в обрез, и Джеймс поспешил к себе в комнату, чтобы подготовиться.
***
Стереотипы об англичанах, как известно, весьма сильны, но довольно примитивны. Чтобы сойти за настоящего британца, требуется не так уж и многое.
Первое – это костюм. Он должен быть старым, желательно винтажным, а не репликой. Только из шерсти, без синтетических примесей. Ни в коем случае костюму не полагается сидеть по фигуре. Крепко и туговато обхватывая плечи, настоящий английский костюм болтается в районе талии. Пиджак опускается немного ниже середины бедра. Брюки свободные, безупречно выглаженные, со стрелками, но всё равно мешковатые. И, непременно, лаковые тупоносые ботинки.
Дальше – внешность. Временами Джеймс шутил сам с собой, что буквально родился для этой должности. Во всяком случае, он выглядел как типичный англичанин. Длинное лицо, прямые брови, светло-рыжие волосы, которые превосходно укладывались в аккуратную причёску с небольшой волной надо лбом. Пришлось научиться улыбаться, не показывая зубов, но он справился быстро.
Следующий пункт – манеры. Англичане не размахивают руками, не кричат и в любой момент любой разговор готовы свернуть на тему погоды. Благо, для обитателей Старой Доброй Англии это не проблема.
Но самое главное, без чего остальные атрибуты не имели бы никакого смысла, это классический британский акцент. На него Джеймс убил три месяца жизни. Он читал фонетические комментарии, слушал эталонные записи, корчил рожи перед зеркалом, укладывая язык на то место, где ему было крайне неудобно находиться. Джеймса спас чей-то случайный комментарий по теме: «Британский акцент звучит так, словно носители держат хуй во рту, но как-то всё равно умудряются поджимать губы». Довольно образно.
