— Неужели малышка Надя
действительно была девственницей? — насмешливый голос Похомова
отразился острой болью в голове, заставляя сжаться каждую клеточку
девичьего тела от унижения и стыда.
— «Была» правильное слово, Слав, — снисходительно хохотнул Королёв.
В его смехе не было ни капли нежности, которая ей слышалась вчера
ночью, один сплошной цинизм. — Вчера Наденька Виноградова перестала
ею быть и всё благодаря мне и моему весьма активному участию!
Надя стиснула кулаки и затылком несильно ударилась об стенку. Парни
её не видели, девушку скрывала небольшая межкомнатная перегородка,
поэтому они не стеснялись в выражениях. Виноградова не должна была
быть здесь, но она случайно оставила у Кира дома свой кардиган и
вернулась за ним, заодно решив поговорить с ним об их отношениях.
Вот только никаких отношений у них не было. Для него эта неделя
была игрой, ставкой в которой было её тело и чувства. Боль
раскалённым прутом пронзила орган в центре груди, сердце теперь
медленно обливалось кровью. Как можно быть настолько жестоким?
Зачем? Зачем он это сделал? Почему? Чем она заслужила такое
отношение?
Девушка сжалась в углу и тихонько заскулила, как побитый щенок.
Словно в замедленной съемке она наблюдала, как Кирилл вскочил с
места и шутовски поклонился своим друзьям, а те ему также шутовски
хлопали. Простое стадо баранов. Или козлов. Кому какое сравнение
ближе к сердцу.
— Так что ты, Федя, должен мне мою сотню, — после всех поклонов,
Королёв обратился к своему лучшему другу. — Я уломал её и выиграл
наш спор!
Скривив губы, Фёдор Хромов достал бумажник из кармана джинсов и
вытащил оттуда новую стодолларовую купюру. Небрежно кинув деньги на
стол, Федя окинул своего друга разочарованным взглядом.
— Я, конечно, помню условия спора, но думал, что из-за нашего
тогдашнего опьянения ты не примешь его всерьез, — спокойно
проговорил Хромов. Он единственный не принимал участия во всеобщем
веселье. — Зачем рушить девочке жизнь? Да и если Настя
узнает...
— Настя ничего не узнает, если вы ничего не скажите ей, —
отмахнулся Королёв, — а насчет Нади... Я её в постель силой не
тянул. Сама захотела.
Надежде показалось, что её ударили наотмашь прямо в солнечное
сплетение. Это было адски больно. Это было мучительно. Это было
противно. Словно раскалёнными клещами из тела медленно вытягивали
душу. Сердце умирало, а когда-то милая и нежная девочка резко
повзрослела. Её настигли лицемерие и цинизм реального мира, её не
смогли укрыть от боли любящие родители, первая любовь оказалась
окрашена в цвета предательства и денег. Вот так и умирает
детство.
Ничего не ощущая, чувствуя себя выпотрошенной и опустошённой, Надя
вышла из своего укрытия. Спокойная и бездушная, словно кукла. Все
замерли, смотря на неё и ожидая дальнейших действий, лишь Федя
болезненно скривился и печально покачал головой. Девушка не
обратила внимания на собравшихся, она лишь смотрела в глаза парню,
который так жестоко её обманул. Не проронив ни слова, Надежда
залезла в свою сумочку и достала несколько купюр. Эти деньги ей дал
отец, чтобы она купила себе новое дорогое платье к выпускному балу.
Виноградова уже знала, что никакого выпускного бала у неё не будет.
Там, на балу, прощаются с детством и взращивают надежды на
счастливое будущее, но ведь её-то детство умерло. Сейчас. На руках
у этого мужчины. Взяв в руки довольно внушительную пачку денег,
девушка кинула их в Кирилла.
— Это тебе за услуги, — равнодушно проговорила она. — Секс — это
единственное, что у тебя хорошо получается.
После чего развернулась и ушла, оставляя за своей спиной группу
смущённых парней и свою первую любовь.
На тот момент Кириллу было почти жаль её, но гордость не позволила
парню показать свои чувства. После этого случая жизнь закружила его
с ужасающей быстротой. Поступление в университет, свадьба, рождение
сына — все эти события отодвинули на задний план робкий голос
совести, и в итоге Королёв забыл о существовании Надежды
Виноградовой. Почти забыл.
