Услышав сиплый голос мамы, я оторвалась от коробки, которую разбирала с раннего утра. Никогда не любила переезды. Мы всего лишь поменяли адрес, но складывалось ощущение, что мы переселились на луну – не поймёшь, где и что валяется и находишься в невесомости. А колледж завтра никто не отменял.
– Бриелла! – снова позвала мама откуда-то снизу, потом закашлялась.
И ведь угораздило ее простудиться, когда всем нам так нужна помощь. Нет, я её не виню, просто устала от того, что меня рвут на части.
– Иду!
Сложив несколько книг стопкой на подоконник, спустилась вниз.
Этот коттедж папе удалось выкупить по выгодной цене, и нашёл он его за короткий срок. Мы с моим братом Аланом удивились, когда папа однажды пришёл и сказал маме:
– Наконец, твоя мечта сбылась, любимая. Я купил просто потрясающий коттедж. Требуется ремонт, но ты всё равно будешь в восторге.
Мы все были в восторге, не могу отрицать. После тесной квартирки на краю города этот дом казался нам дворцом. Два этажа, огромный сад, у каждого своя спальня, а в гостиной папа разместил рояль своего деда, на котором я должна играть. Я утверждала, что пианино в моей спальне будет достаточно, но папа упрямо настаивал. «Будешь иногда играть гостям. Они же не будут ради этого идти в твою спальню», – отвечал он. Я согласилась. И вправду, в свою комнату я не пущу даже Алана иной раз, не то, что гостей.
– Твоя помощь в саду нужна, – кашляя сказала мама, затем припала к горячей лимонной жидкости. Ее нос был похож на красную картошку.
– Может, мне суп сварить, мам? Или врача пригласить?
– Это обычная простуда, милая. Иди в сад. Не волнуйся за меня, оклемаюсь уже завтра.
Покачав головой, я вышла на крыльцо и тут же прищурилась, разыскивая папу с братом. Их нигде не было. Я спустилась по ступенькам и позвала их. Алан ответил, и я смело обошла правую сторону дома. Папа вскапывал грядки, по вискам струился пот. Последние августовские дни выдались жаркими, приближение осени совсем не чувствовалось. Я задумчиво смотрела на сырую землю и ждала, когда папа остановится и скажет, для чего я им нужна. Алан разбирал хлам в пристройке неподалёку.
– Мама сказала, что вы меня звали, – не вытерпела я. В этот момент папа вздрогнул и земля оказалась прямо на моих ногах. – Ну, спасибо!
– Ты подкралась тихо… Ладно, прости.
– Принимается.
Я нагнулась, чтобы смести землю с тапочек и тут на глаза попалось что-то белое. Я взяла это в руки и расчистила.
– Алан, смотри! Клык животного.
Мой брат увлекался биологией и прочей ерундой, поэтому я посчитала, что его заинтересует зуб. Он подошёл, взял его с моей ладони, покрутил, осмотрел.
– Необычный клык. Больше на человеческий похож… нет, слишком длинный для человеческого.
– Я думала, ты можешь уже определять, какому животному принадлежит зуб.
– Вот отучусь на биологическом, тогда и смогу определить.
– Хм. Возьмёшь его?
– Зачем он мне? – удивился брат.
Папа прервал наш разговор.
– Бри, девочка моя, помоги Алану в пристройке. Завтра покрасим там стены.
***
Чёрный междугородний автобус распахнул свои двери, чтобы выпустить замученных и сонных пассажиров в ночной Мандевиль. Эпатажный и необузданно обаятельный Ронни набросил на одно плечо рюкзак и двинулся по проходу к выходу. Полная чёрная женщина шарахнулась от него в сторону. В этом городке не очень любили стильных и неординарных людей с татуировками. Ронни не испытывал особого желания возвращаться в Мандевиль, но обстоятельства так сложились…
– Эй! – заорал Тайлер. – Ронни, наконец-то!
Громила Тайлер заключил парня в объятия, похлопал по спине, встряс, а потом отстранил на расстояние руки, чтобы получше разглядеть.
– Совсем не изменился, – заключил он.
Ронни ухмыльнулся. Как будто кто-то из них может измениться. Хотя у Тайлера теперь волосы ещё длиннее, а борода рыжее, он всё тот же здоровяк, ломающий гитары во время репетиций.
