Это история будет об одном мальчишке по имени Рикус, который родился в небольшом городке под названием Точилено. Он был сиротой и рос в детском доме. У него не было друзей, воспитали его испытывали к нему ненависть – он был не таким ребенком, как остальные, он не шалил и не пакостил, из-за этого он был совсем один. Его любимым занятием было чтение книг, в основном фантастики. Когда он читал книжки про героев со сверхспособностями, представлял, что однажды, когда он подрастет, тоже обретёт свою силу.
Как-то раз сидя на скамейке в парке, к нему подошёл пожилой мужчина с большой седой бородой, в синем плаще, с белой шляпой на голове. Он странно смотрел на Рикуса, в руке у него была книга, он посмотрел на нее и передал ему.
– Держи, пацан, думаю, эта книга тебе пригодится.
Рикус взял книгу и принялся ее рассматривать. Она была синего цвета, в твердом переплете. Сама книга была небольшая и немного потрепана. Когда Рикус поднял голову, мужчины уже не было, он осмотрелся и решил ее открыть.
Страницы книги были словно склеены, Рикус не мог ее открыть.
– Что-то открыть не могу, страницы склеены, что ли?
Рикус пытался открыть книгу, но у него так и не получилось. Долго он не хотел с ней возиться, и вообще он подумал, что мужчина просто над ним подшутил, дети из детского дома часто так делали. Рикус хотел оставить ее на скамье, но вдруг на ней появилась надпись ИЗМЕРЕНИЕ.
Рикус сильно удивился, для него это было как будто какое-то чудо. Он ещё раз решил открыть ее, на этот раз у него получилось.
На каждой странице была нарисована непонятная картинка, а под картинкой – непонятные слова. Он подумал, что у себя в комнате он сможет разобрать надписи.
Когда Рикус пришел в детский дом, он начал листать книжку. Рассматривал ее полночи, пока его не прервал шум в коридоре. Он спрятал книгу под подушку и притворился, будто спит.
– Наверно, воспитатель ходит проверяет или опять дети балуются, – прошептал Рикус.
Шум становился все громче и громче, будто приближался к двери Рикуса. Он сильно испугался, думал, вдруг это идёт воспитатель, чтобы снова накричать на него. Учителя часто приходили к нему ночью пьяные, чтобы поорать на него, иногда даже били и сажали в кладовку на ночь. Рикус в испуге быстро уснул.
На следующее утро воспитательница Евгения Анатольевна пришла собирать постельное белье. Когда она подняла подушку, то увидела книгу.
– Рикус, я же тебе говорила: если берешь книги из библиотеки, будь добр возвращать их обратно, – сказала Евгения Анатольевна мерзким голосом.
– Эту книгу мне подарили, я ее не брал в библиотеке.
– Я отнесу ее туда, и впредь книги будешь брать только с моего разрешения, ясно?
– Евгения Анатольевна…
– Я спросила: тебе ясно?
– Да.
– За то, что ты не возвращаешь книги, я наказываю тебя на все лето. Будешь сидеть в комнате, и каждый день я буду давать тебе задания. А сейчас застели свою постель.
Евгения Анатольевна ушла.
Рикус со слезами на глазах заправлял кровать и думал: почему к нему так строго относятся? Других детей не ругают так часто, как его, хоть они и были капризными.
Через пару месяцев Рикус ходил в библиотеку, чтобы взять книгу, но Евгения Анатольевна запретила ему брать книги, которые он сам захочет, выдавала только те, которые она посчитает нужными.
Прошло четыре года, и Рикус стал совершеннолетним. Он покинул детский дом, никому не сказав. Смысла не было, ведь никто бы его не стал провожать.
– Извините, я наткнулся на ваше объявление, что вы сдаете комнату, оно ещё актуально? Я бы хотел посмотреть.
– Да, вечером сможете посмотреть.
– Хорошо.
Днем Рикус решил прогуляться по местному рынку, прикупить одежду, ну и так, посмотреть что-нибудь. Рынок был небольшой, продуктами питания в основном торговали местные, все было домашнее и натуральное. Одежду завозили из столицы. Мимо него прошла девушка невысокого роста в ярко-розовом платье. Волосы ее были белоснежные, как первый снег, а глаза были изумрудного цвета, такие не встретишь нигде. Она посмотрела на Рикуса и что-то прошептала на непонятном языке. Рикус остановился и глядел ей в спину, думая: она ему сказала или нет? Ее лицо было знакомо ему, но где он ее видел, вспомнить не мог.
