Книга первая. Датам. История одного предательства.
Сегодня был самый тревожный день в жизни Камисара. Даже во время кровопролитных битв он был более спокоен, чем не сейчас. В этот день его любимая, ненаглядная жена Скифиса рожала.
Где – то там, отведённых для неё покоях, она страдала от родовых схваток, а он ничем не мог ей помочь. Его сердце разрывалось от сострадания к ней. Выпитое вино не успокоило. Он сидел в своём троне сатрапа Карии, в напряжении ожидая известий. Наконец, открылась дверь, слуга вошёл в зал и распростёрся у его ног. Камисар от нетерпения вскочил:
– Ну, что там, кто?
– Господин мой, – радостно возвестил слуга, – у вас родился сын, мать и ребёнок чувствуют себя хорошо.
Камисар в бессилии опустился на свой трон, на мгновение закрыл глаза:
– Передай всем, что сегодня в городе праздник, у меня родился сын, пусть все веселятся, пьют и едят за мой счёт. И пусть прославляют моего сына, – он немного задумался, – его имя – Датам. А, сейчас, я хочу взглянуть на мать и дитя.
Он встретил Скифису в деревянном городе скифского племени гелонов, куда был послан послом от царя Персии. Добирались долго сквозь владения враждебных будинов, так же скифов. Они каждое мгновение ожидали нападение воинственных будинов, но боги хранили Камисара и его посольство.
Благополучно добравшись до города гелонов, он был там приветливо встречен их царём Индигиром. В честь прибытия персидских послов был устроен пир. Что бы особо подчеркнуть уважение к послу первую чашу с вином дорогому гостю поднесла дочь правителя Скифиса.
Лишь только она вошла, словно игла пронзила сердце Камисара, и показалось, что яркая вспышка озарила зал, где собрались пирующие.
Ему показалось, что она не шла, а плыла по воздуху, подобная лёгкой пушинке. В её больших глазах плескалась небесная лазурь. Улыбка играла на её чувственных сочных губах. Когда она улыбалась, на её румяных щёчках появлялись милые ямочки, а чёрные брови напоминали расправленные крылья двух птиц.
Она была одета в длинное белое прямое платье, подчёркивающее восхитительную фигуру с тонкой талией, украшенное замысловатой аппликацией. Особенно прекрасно отделаны были рукава и лиф, очерчивающий высокую полную девичью грудь.
Скифиса поднесла кубок с вином, Камисар дрожащими от волнения руками принял его, выпил до дна, по скифскому обычаю. Девушка слегка наклонилась, тряхнула головой, щеки Камисара коснулась её светлая, тугая шелковистая коса. Он ощутил запах благовоний, кедра, кипариса и ладана. С этого времени всё, что происходило, он слушал растерянно, его взгляд был устремлён только на девушку, которая села за отдельно поставленный для женщин стол. Он следил за каждым её движением, взглядом, любовался, как она улыбается, говорит. Рядом с ней сидела совсем молоденькая девушка, очевидно, её младшая сестра, непоседливая, с озорными глазами.
Камисар едва дождался окончания пира, у него уже созрел план, как поближе познакомиться с этой девушкой. В их посольстве была служанка, рабыня из скифов, знавшая язык гелонов. И сам Камисар сам неплохо говорил на этом языке. Он вызвал служанку к себе:
– Что вы хотите, господин? – служанка стояла, опустив глаза к низу, как и положено рабыне.
¬– Если ты сделаешь, что я тебя попрошу, да, попрошу, – он подчеркнул это, – ты получишь большую награду, кроме этого, я тебя освобожу.
Служанка застыла от растерянности, потом в её глазах вспыхнул радостный огонёк:
– Я сделаю всё, что вы пожелаете.
Камисар с волнением притянул служанку за руку к себе:
– Ты уж постарайся, я тебя отблагодарю.
И рассказал, что хочет встретиться с Скифисой.
